– Таннер, проваливай.
Он ухмыльнулся и наклонился к мистеру Хэнсону:
– Ты думаешь, что карты скажут, что ты подаришь мне это место? Так вот почему ты этого не делаешь? Боишься правды?
Моя рука легла на плечо Таннера, и парень вздрогнул.
Хорошо. То, как он унижал мистера Хэнсона, заставляло мою кровь кипеть.
– Сейчас самое время тебе уйти.
Мистер Хэнсон вздохнул с облегчением, видя, что я взял ситуацию в свои руки, и пошел по направлению к задней комнате. Таннер скинул мою руку и отряхнул одежду.
– Успокойся, Тристан, я просто шучу со стариком.
– Тебе нужно уйти.
– Ты прав, я ухожу. Некоторые люди должны делать реальную работу. Но я рад слышать, что ты и Лиз еще в состоянии общаться после того, как она сказала тебе об аварии. Вот это круто. Я имею в виду, ты лучше меня. Я не думаю, что смог бы оставаться рядом с человеком, который вовлечен в такие вещи.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
Он поднял бровь.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь? Лиз говорила, что она расскажет.
– Расскажет мне? Расскажет мне что?
– Что ее муж был за рулем машины, которая врезалась в автомобиль с твоей семьей. – Он прищурился. – Она действительно не говорила тебе?
В горле пересохло, но какая-то часть меня считала, что он мог и соврать. Таннер ненавидел меня за то, что я люблю Элизабет. Он был подлый ублюдок, и такова его работа – бесить всех, и теперь он принялся за меня.
Последнее, что он сказал, что ему жаль и он не собирался создавать какие-то неприятности. Он сказал, будто счастлив от того, что Элизабет и я нашли друг друга. Он сказал, мол, все, что он хотел, чтобы мы были счастливы, но я знал, что все его слова утешения были полным дерьмом.
В тот вечер я сидел на кровати с мобильником в руке и звонил отцу. Я не проронил ни слова, когда он ответил. Но мне нужно было услышать его бодрый голос. Это было необходимо мне.
– Тристан, – сказал он. Я почти слышал облегчение в его тоне. – Эй, сынок, мама сказала, что недавно ты звонил ей и молчал. Она уверена, что встретила тебя, когда ездила в Мидоус-Крик на рынок, но я думал, что это ее воображение играет с ней злые шутки. – Он помолчал. – Ты не будешь говорить?
Он снова замолчал.
– Это прекрасно. Я всегда был очень болтлив.
Это была ложь – папа самый спокойный из моих родственников, он всегда предпочитал слушать. Я поставил телефон на громкую связь и лег на спину на кровать, закрыл глаза, пока папа рассказывал все, что я пропустил.
– Твои бабушка и дедушка в городе, живут с твоей мамой и со мной и сводят меня с ума. Они поселились у нас, потому что их дом реконструировали, а твоя мама подумала, что это будет хорошая идея – жить вместе. Они пробыли уже три недели, и я выпил гораздо больше джина, чем это вообще возможно. О! И твоя мама каким-то образом уговорила меня посещать ее тренировки, потому что переживает за мою диету из чипсов и газировки. Итак, я появился в классе – оказалось, я там единственный мужчина. В итоге я занимался зумбой в течение часа. К счастью, мои бедра не подвели и я выглядел естественно.