– Это был просто эротический сон, – сказал он.
– Это был не эротический сон! – прошептала я немного виновато.
Тристан повернулся к мистеру Хэнсону с самодовольной ухмылкой на лице.
– Элизабет снился эротический сон прошлой ночью.
– Заткнись, Тристан! – закричала я, хлопая рукой по столу. Мое лицо было свекольно-красным, и я не могла остановить смущение.
Мистер Хэнсон посмотрел на меня, затем на смесь чаев и добавил еще несколько трав.
– Эротические сны – это нормальное явление.
– Это был хороший эротический сон? – Тристан сверлил меня глазами. Я была в пяти секундах от мысли избить его.
Мои губы раскрылись, чтобы сказать «нет», но я не могла. Я закрыла лицо и вздохнула.
– Мы не будем сейчас говорить об этом.
– Давай, ты должна сказать нам, – сказал он, садясь на стул около меня.
Я отпрянула.
Он ухватил мой табурет и развернул.
– Вот дерьмо, – пробормотал он, глядя на меня глазами, полными понимания.
– Заткнись, Тристан! – пробормотала я снова, не в силах смотреть на него слишком долго.
– Ты фантазировала обо мне?! – закричал он, и я рефлекторно ударила его рукой.
Мистер Хэнсон хихикнул:
– Вот это поворот!
Злорадная улыбка расползлась по лицу Тристана. Это официально: я. Умираю. Он наклонился и прошептал:
– Я сделал эту штуку моим языком и твоими губами?
Я покраснела.
– С губами, которыми мы говорим? – прошептала я в ответ.
Его злорадная улыбка стала шире.
– Грязная, грязная девчонка.
Я заставила себя встать со стула и встретилась глазами с мистером Хэнсоном.
– Могу взять свой чай в стаканчике?
– Ну же, Элизабет, мне нужно знать больше! – сказал Тристан, смеясь над моим смущением. Я проигнорировала его и взяла чай, который передал мистер Хэнсон.
– Я с тобой не разговариваю, – сказала я, двигаясь к выходу. – Ну же, Эмма, поехали.
– Просто чуть больше деталей! – умолял он, когда я придержала дверь открытой.
Я издала тяжелый вздох и повернулась к нему:
– Ты принес меня в зеленую комнату, где ты превратился в зеленого монстра и начал ломать меня и комнату. Причем ломать во всевозможных смыслах этого слова.
Он захлопал глазами.
Пустой взгляд. Пустой взгляд.
– Повтори-ка?
Его недоумение заставило меня рассмеяться.
– Ты хотел знать.
– Ты очень, очень странная женщина.
Мистер Хэнсон улыбнулся:
– Ах, то же самое случилось со мной летом 1976-го.
– У вас были сексуальные сны? – спросила я в замешательстве.
– Сны? Нет, дорогая. Я был брошен в зеленую комнату и чертовски хорошо сломлен там.
Неловкий момент номер пять тысяч четыреста сорок два, моего пребывания в Мидоус-Крик.
– На этой высокой ноте я ухожу. Спасибо за чай, мистер Хэнсон.