Я опустила голову и посмотрела на землю. Я почувствовала, как он поднял пальцем мой подбородок, и я вынуждена была снова встретить его взгляд, который был так прекрасен. Мне нравилось смотреть на него, и мне нравилось, как он смотрел на меня. Хотя я не была уверена, что это значит, – мы смотрели друг на друга так, как могли только мы.
– Ты солгал мне, – сказала я.
– Никогда.
– Ты сделал это.
– Я не лжец.
– Но ты солгал.
– О чем?
– Белые перья. Я видела чек на них. А ты сказал, что нашел их у мистера Хэнсона в магазине.
Он хмыкнул и нахмурился.
– Допустим, об этом я солгал.
Я приблизилась к его губам в секунде от поцелуя, в секунде от нашего первого поцелуя, где он был бы собой, а я – собой.
Мои руки опустились на его грудь, и я чувствовала, как бьется его сердце под моим прикосновением. Я могла почти видеть душу в его глазах. Песня прекратилась, но мы все еще были рядом и дышали в унисон. Дыхание было тяжелым и нервным. Взволнованным и испуганным. Его палец пробежал вдоль моей шеи, и он шагнул ближе. Мне нравилось, когда он настолько близко, но я боялась того, насколько близко он был. Он слегка наклонил голову, улыбнулся мне чуть кривоватой улыбочкой, глядя на меня, уверенный в том, что я не отведу взгляда.
Они все предупреждали меня о Тристане, умоляли меня держаться от него подальше. «Он козел, он дикий, он сломленный, Лиз, – говорили они. – Он ничтожество, все, что у него есть, – лишь его уродливое прошлое», – клялись они.
Но то, чего они не видели или что они игнорировали, было то, что я также была и дикой, и немного сумасшедшей, и совершенно раздробленной.
Я в лучшем случае была подпорченным товаром.
Но когда я была с ним, я вспоминала о необходимости дышать.
– Не возражаешь, если мы поменяемся партнерами? – знакомый голос прервал меня от погружения в Тристана. Я обернулась и увидела, что Таннер улыбается мне, идя навстречу в обнимку с Фэй.
Я улыбнулась, хотя мне хотелось хмуриться.
– Конечно.
Таннер взял меня за руку, Тристан взял Фэй. Я уже соскучилась по нему, хотя он был всего лишь в нескольких шагах.
– Не нужно так расстраиваться, – сказал Таннер, притягивая меня ближе к себе. – Я знаю, что у меня две ноги и обе левые, но я все еще могу двигать бедрами вполне прилично, – пошутил он.
– Так случилось, что я еще помню праздник, вечеринку, когда ты выиграл награду. Как худший танцор.
Он залился румянцем до кончика носа.
– Я до сих пор считаю, что мой танец с корзиной для покупок должен был занять первое место, но с твоим мужем в роли судьи я знал, что меня подставят.
Я рассмеялась.