– Она теперь за окном.
– В этой комнате нет окна, Габриэль, – сказала Андриана шепотом.
– Ты его не видишь, но это не значит, что его нет. Пойдем, я тебе покажу.
Я подошел к Андриане, взял ее ладонь и повел к стеклу, солнечные лучи падали мне на лицо.
– Видишь арку перед собой? А если ты подойдешь ближе и посмотришь вниз, то увидишь тело женщины. Она лежит в шелковом платье багрового оттенка.
– Перед собой я вижу только стену.
– Посмотри внимательнее, Андриана, закрой глаза, а когда откроешь их, то пусть стена исчезнет. Подойди к дневному свету, осторожно, ведь окно открыто – не упади.
Она закрыла глаза, спустя несколько секунд открыла их снова.
– Я ничего не вижу, Габриэль, кроме серой стены.
Я не мог понять, почему она этого не видит.
– Мне пора домой, прости. За сегодняшний день столько всего произошло, что я должна остаться наедине с собой и подумать. Спасибо, что показал мне свой мир, Габриэль, знай – ты самый необыкновенный человек из всех, с кем мне доводилось встретиться. Меня это притягивает и в то же время пугает, я пока не готова сделать шаг в неизвестность. Прощай!
Мне не хотелось ее отпускать, и все, что я мог сделать – это ее проводить.
– Не нужно, я сама, – и выбежала из комнаты.
Что я сделал не так? Я подошел к окну и смотрел на мертвую Риту, мне больше не хотелось ее оживить.
Тем же вечером я пришел в книжный и рассказал обо всем своему единственному другу.
– О, Пресвятая Дева Мария, мать всех блаженных, дай мне терпения, а моему обделенному другу – ума! Габриэль, это же женщина, жен-щи-на, а не санитар из приюта для душевнобольных, работающий на полставки. Я же тебе говорил, что твое сумасшествие должно оставаться всегда при тебе, разве сложно было выбрать темой своего первого знакомства более романтичный предмет?
– Мне просто хотелось показать ей свой мир, оголить перед ней свою душу. Разве не ты говорил, что врать женщине – это путь в никуда?
Эн Ронни меня перебил:
– А ты никогда не думал, что обнаженная часть может быть неприятна глазу? Ты меня снова не услышал, мой друг! Врать и скрывать – это вещи абсолютно разные, впрочем, последствия имеют схожий характер. Я не прошу тебя врать Андриане, но бывают случаи, когда стоит утаить правду до тех пор, пока человек к ней не будет готов. Это милейшее создание, чудеснейшая Марсель, в первую очередь обыкновенная женщина, для которой мужчина – это объект, разделяющий с ней ее собственное восхищение. Обожание! Разве ты не в восторге от нее, Габриэль? Почему же тогда темой вашего с ней диалога ты выбрал себя? Нарцисс пробуждается и затмевает весь мир своей красотой…