Перед нами режиссёрский дебют вгиковца Рустама Ильясова, и этот факт нельзя сбрасывать со счетов. Заявив на премьере, что этим фильмом они решили слегка пнуть "папино кино", съемочная группа не покривила душой. Обращение к жанру "научной фантастики", пусть и скроенной по лекалам десятка западных фильмов последних лет, российскому кинематографу отнюдь не свойственно. Годы идут, а жанровое кино у нас так и не встало на поток. Почему — загадка. Нет у нас ни детективов, ни триллеров, ни фантастики, ни хоррора. За всех отдуваются комедиограф Марюс Вайсберг и артхаусные обличители ужасов российского бытия. В случае "Шеф-повара" мы всё-таки имеем дело не только с образцом ярко выраженного стиля, но и с попыткой философского размышления над самоощущением личности в иллюзорном мире мнимого благополучия. Прекрасный повод в наше неспокойное время привнести в жанр что-то своё, национальное. Но, увы, этого не происходит. Заинтриговав бодрым многообещающим началом, дававшим простор воображению, очень быстро картина обрела хорошо знакомые черты голливудских кинохитов на заданную тему. Возможно, виной тому творческая мастерская, откуда пришёл в кино Рустам Ильясов, многие годы выдававшая маленьких "тарковских" и, видимо, устав, переключившаяся ныне на заокеанских "умных" коллег Кристофера Нолана и Дэвида Финчера. Стремление обезличить и уравнять историю, лишив её внутреннего колорита, безусловно, для кого-то может считаться плюсом — делаем "как у них". Но в итоге до "как у них" результат не дотягивает, а желания увидеть за расхожим сюжетом нечто выдающееся становится меньше. С другой стороны, участие популярного — "в каждом рисунке солнце" — артиста Фёдорова, заброшенного волей сценария в необычные для отечественного кинопроизводства обстоятельства, наверняка привлечёт к фильму свою аудиторию. Пусть вторичная, но всё же зачётная попытка шагнуть за пределы тех границ, в которые загнала режиссёров грабительская и потребительская продюсерская политика.
Музон
Андрей Смирнов
17 марта 2016 1
Салон музон московский андеграунд Культура
БРЕШЬ БЕЗОПАСНОСТИ. "Dark Jazz"
Лидер "Бреши" Виктор Кульганек, наверное, способен перевернуть все стереотипы в отношении московского экзистенциального андеграунда, коли таковые кто-то ещё исповедует. Работал на телевидении, рулил богемными заведениями, явно не маргинал — впрочем, таковых в андеграунде большинство. Но Кульганек ещё и бодрый, добродушный персонаж, кажется, напрочь лишённый цинизма. А его творческое "я" — лирик, романтик, герой-одиночка — и, пожалуй, к каждому определению совершенно не обязательно добавлять какие-то ситуативные пояснения.