Бородай даёт интервью журналистам. По его окончании предлагает пообщаться с сегодня утверждённым министром госбезопасности ДНР. Несколько журналистов, в том числе иностранные, подходят ко мне. Камеры прорезают ночь, которая окончательно расплылась за это время.
Меня спрашивают, кто же сбил самолет. Я говорю факты, которые мне известны. Что всю предыдущую неделю официальные украинские представители истерили по поводу имеющейся у них информации о том, что российская авиация планирует их бомбить, и для этого, якобы, ополченцы запустили байку про наличие у них Су-25. Что в этой связи Украина стянула к линии фронта все имеющиеся у них средства ПВО. Что бардак в воинских формированиях Украины при наличии нескольких параллельных центров управления — штаба АТО, штаба Вооружённых сил, штабов добровольческих формирований — не позволяет им координировать свою деятельность на земле, что приводит к постоянному "дружественному огню". В небе она тем более конфликтна. Что не зря не было закрыто небо над Донбассом, хотя уже были падения и уничтожение авиации. Всё понятно.
Следующие несколько дней на месте собирают тела. Делать это будет МЧС. Олег Берёза поручит Алексею Дикому организовать оцепление, охрану и сбор тел. От этой работы не спавший несколько дней Дикий станет напоминать осоловевшего лунатика.
Разброс тел был большим, что приводило к курьёзным в своей трагичности ситуациям. Например, один из погибших упал на одиноко стоящий сельский дом и, пробив крышу, рухнул в него, убив козу. Взрывом пассажиру оторвало голову и, как и многим, сорвало одежду. В итоге несчастная одиноко проживающая старушка сутки просидела с голым безголовым трупом мужчины, ожидая, когда его заберут.
Мой водитель, одновременно адъютант и старший "лички" Максим задаёт вопрос, который волнует всех дончан.
— Андрей Юрьевич, получается, мы будем как Приднестровье?
Максим — типичный житель Донецка. Крепкий, круглолицый, основательный, с хитрецой и бандитским прищуром. Надёжный и любопытный.
— Знаете, Максим, в современной науке есть известный парадокс про кота Шрёдингера. Это такая забавная аналогия для того, чтобы показать несовершенство определённых научных представлений и их неполноту. Байка про кота, который одновременно должен быть и жив, и мертв. Так и с ДНР. И с одной, и с другой стороны этой шахматной доски игроки могут считать, что они замораживают процесс до удобного случая, подвешивая его между небом и землёй. Но их представления об этом так же неполны, как и уверенность в живом и одновременно мёртвом котике. В глубине души игроки это тоже понимают и поэтому просто стараются ситуацию, которую называют замороженной, протянуть максимально долго. Такое постоянное надувание шара с дырочкой в боку.