– Читать дальше?
«Неужели в то время я мог бы думать, что останусь жив, после всех несчастий, постигших меня, и что придет время, когда я спокойно буду вспоминать о них?.. Я не плакал, но что-то тяжелое, как камень, лежало у меня на сердце. Мысли и представления с усиленной быстротой проходили в моем расстроенном воображении»…
– Читать дальше?
– Действительно, он писал именно о том, что в то время вас сильно волновало, – усмехается Моисей.
– В реальной жизни я бы никогда не осмелилась открыто говорить с кем-либо о таких сокровенных вещах. Унизительно, неловко: говорить о своих поражениях. А тут… С такой простотой, так искренне, мальчишка рассказывал о своих несчастьях и переживаниях, и я понимала, что не я одна, есть еще он. Рассказав мне о своих несчастьях, так похожих на мои, он расположил меня к себе. Я чувствовала, он бы мог меня понять. Но рассказать свою историю ему я не могла. Ведь это персонаж, герой повести, а не реальный человек. Всю любовь, доверие, близость, которую я почувствовала к этому мальчику, подростку, юноше, я перенесла на Толстого. Ведь Толстой был реальный. Конечно, Толстого уже давно не было в живых, однако его любила не только я. Оказалось, так просто и откровенно исповедуясь, Толстой, как писали о нем критики, «стал новатором в литературе, который показал не только внешнюю, но внутреннюю жизнь человека», а то, что мне казалось постыдным и ужасным в моей жизни, что так же, как я, пережил и так хорошо описал Толстой, оказывается вовсе не унизительно и не ужасно, а близко многим, многим людям и называется в большой литературе «диалектикой души».
Вот еще отрывки не менее важные, но уже из критики.
«Разумеется, повесть «Детство», как и трилогия в целом, основана на жизненном опыте самого Толстого: многое из того, о чем он рассказывает, взято прямо из его собственной жизни. В повести постоянно присутствуют сам писатель, его переживания, его мысли, его личность… Рассказ от первого лица придает стилю произведения черты ярко выраженного лиризма, глубокой субъективности….Жизнь героя «Детства» изображена как история формирования сложного человеческого характера, становления и вызревания яркой индивидуальности, неповторимо самобытной личности».
– То есть, не просто мои страдания близки и самому Толстому, а еще эти самые страдания – это история формирования «неповторимо самобытной личности»! Понимаете?
– Понимаю, – отвечает Моисей.
– Читаю дальше, уже другого критика:
«Толстовский герой необычен, даже исключителен – в том смысле, что его внутренние переживания отличаются большой силой напряжения, глубокой эмоциональностью. Николенька живет жизнью более интенсивной и более сложной, чем жизнь окружающих его детей. Перед нами – человек с несомненными задатками художника, натура потенциально творческая»…