— Приказать мы тебе не можем — ты ни к одному подразделению не приписан. Заинтересовать — тоже. Как тебя заинтересуешь? У тебя своя территория, красавица жена и собственная алмазная шахта. Остаётся только завидовать…
— Не завидуй. Съезди в Лимпо и сам попробуй. Я же никакой тайны не делаю.
— А что? Вот смену сдам, и поеду! На самом деле поеду.
— Да флаг тебе в руки, Роман. Я даже попрошу, чтобы тебя на биологическую станцию пожить пустили, пока в Лимпо будешь.
Сзади подошла Аня, положила мне руки на плечи и усталым голосом сказала:
— Гена, пойдём в гостиницу, а то мне завтра выезжать рано.
— Лады. Будем на связи. Но в Лимпо я поеду, — закончил разговор Ясень и мы, не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой, побрели в заведение фрау Марты.
— Гена, а зачем ты меня на базу одну отправлял? — после долгого молчания спросила Анна.
— А сама как думаешь?
— Наверное, отдохнуть от меня хотел. Я же понимаю, что свалилась как снег на голову.
— Не совсем. Хотел, чтобы ты приучилась не хвостом за мной ходить, а действовать самостоятельно. И эффект есть — завтра едешь устраивать свою новую жизнь. Ещё в гости нас с Жанной пригласишь.
— Посмотрим. Пока только место учительницы русского и литературы обещают. Но жильё дадут сразу.
— Вот и хорошо.
Над зданием горела подсвеченная изнутри вывеска, изображающая голубые горы на фоне неба, и какой-то совершенно невероятный, яркий и пёстрый, цветок. Всё это венчала красная неоновая надпись: «Альпенблюм». Мы немного постояли возле входа. В помещение не хотелось. Воздух был прозрачен и свеж, температура упала до вполне комфортной. В городе царила тишина. За те пять или десять минут, что мы топтались у двери, только один человек прошёл мимо. И то, не по нашей улице, а по перпендикулярной, мы только слышали ровные, чуть шаркающие шаги. Наконец, оба, почти одновременно, зевнули, и вошли.
За стойкой никого не было. Я, перегнувшись, поискал ключ, но не нашёл. Зато в уголке, спрятанный под бумагами, отыскался бронзовый звонок старинного вида, с торчащей штуковиной сверху. Я нажал, раздался тёплый, мелодичный звон. Он почему-то напомнил мне трамвай. Я позвонил ещё пару раз, и из глубин служебного помещения, завязывая на ходу свой клетчатый фартук, показалась приземистая фигура фрау Шпильке. Не говоря ни слова, она сунула мне под нос ключ, смачно зевнула, и снова скрылась в недрах гостиницы. А мы пошли наверх. Нам обоим нужно было завтра в дорогу.