подумала я, усмехаясь.
Я заклеила свои раны цианакрилатным пластырем, специально для травм, и приняла долгий душ, нежась в дымящейся, розовой жидкости с тонким ароматом. Большинство людей пользовались сухими ферментами или же глицериновым спреем. Майкл мог позволить себе воду, хвала Господу. Душ был почти моим хобби.
Я бы сказала, что на планете Рака было больше воды, нежели суши. Быть может, Рака любили купаться. Если бы мои родители выжили после той ужасной ночи, я бы спросила их об этом. Отдала бы что угодно, чтобы спросить. Меня всегда терзали угрызения совести, когда я думала о них. Я ужасно по ним скучала.
Выбравшись из ванной, я почувствовала себя более гибкой, менее неловкой. Я бросила взгляд на настенные часы. 3:45. Я не смогла сдержать улыбки. Прошло тридцать три минуты, как Люциус приказал мне явиться в тренажерный зал. Я представила, как он мечется, с нетерпением ожидая меня.
Потянувшись, я ощутила легкий укол в боку, надежно скрутила свои золотистые волосы в узел и порылась в шкафу с одеждой. Во всех своих квартирах Майкл держал шкаф с одеждой для меня. Я надела красный спортивный боди и подходящие к нему шорты из спандекса.
Живот заурчал. За сутки мне достался только стакан воды с сахаром. Когда я вошла на кухню, мои босые ноги коснулись гладкой холодной мраморной плитки. Настоящий кофе, сваренный в серебряной турке, а не синтетический заменитель, стоял на платиновой столешнице, наполняя воздух густым кофейным ароматом. Я сморщила нос от отвращения. Я понятия не имела, как некоторые могут пить эту дрянь. Я нажала на пару кнопок, и на стойке появился сэндвич с индейкой. Я посыпала его сахаром и успела съесть около половины, прежде чем мой желудок запротестовал.
Прошло сорок девять минут. Неторопливой походкой, ухмыляясь, я, наконец, вошла в тренажерный зал.
Люциус уже был там, колотя по боксерской груше и выглядя при этом чертовски сексуально. Как же раздражает. С таким противным характером ему бы быть уродом. Отвратительно. Его бронзовая кожа обтягивала мышцы и сухожилия. Грудную клетку пересекало несколько шрамов. Пот блестел на обнаженной груди и стекал маленькими ручейками по животу и спине, задерживаясь лишь на резинке шорт. Он на меня даже не посмотрел. Следующие два часа я провела занимаясь растяжкой на коврике и собиралась с силами, заставляя свое тело преодолеть последние барьеры, чтобы оно могло излечиться. Временами, я казалась себе неуверенной и хрупкой. То, благодаря чему я знала, что жива. Я знала, что Люциус предпочел бы силовые нагрузки, быть может, виртуальный спарринг.