Нацепив маску безразличия, я вернулась в комнату наблюдений. Люциус сидел в одиночестве. Рен, очевидно предпочел смыться в тот самый момент, как я вошла в комнату для допроса. Или же Люциус сам выгнал его, избегая лишних свидетелей того, чему суждено было случиться.
Я оставила дверь открытой, разглядывая сцену и позволяя ощутить удовольствие от ожидания. Люциус занял единственный стул, его взгляд был устремлен на меня, он вытянул перед собой ноги, руки сцепил за головой. Никогда не видела более спокойного и расслабленного человека.
Он нажал кнопку на дистанционном пульте, и голографический экран погас, скрывая изображение Сахары.
— Закрой дверь, — произнес он своим хрипловатым, резким голосом.
Я уловила намек на ярость в его голосе. Не такой уж и расслабленный, в конце концов. По моей спине пробежала дрожь, пока я продолжала разглядывать этого мужчину, своего нежеланного напарника. Мне хотелось услышать от него «пожалуйста», но скорее голова ЙенЛи упадет с неба, подобно манне небесной.
Я зашла, позволяя двойным дверям автоматически закрыться. Люциус бросил пульт на пол. С каждой секундой нечто…убийственное росло в его глазах, блеск, который не подходил к его расслабленной позе, зато прекрасно сочетался с тоном его голоса. Изображая беспечность, я прислонилась плечом к стене.
— Теперь мы одни, Спарки. Ты что-то хотел мне сказать? Что-то сделать?
Его глаза превратились в щелки, пряча эти его льдисто-голубые лазеры. Он сохранял спокойствие.
— Тц. Ты знаешь, что ты не в том положении.
Он не дождется ни капли милосердия. Он продолжал сидеть.
— Ты проиграл.
— Знаю.
— На колени.
— Почему бы тебе не сделать эту ситуацию еще интересней, — предложил он. — Может, снимешь свои штаны?
Его слова вызвали у меня образ его стоящего меж моих обнаженных ног. Я подавила дрожь и изогнула брови.
— Ты нарушаешь данное тобой слово?
Очень медленно он поднялся, его огромное тело становилось все выше и выше. Я начала разглядывать ногти. Я услышала, как скрипнули его зубы, мне даже подумалось, что я услышала, как треснула его челюсть. Я невинно хлопала на него глазками и приоткрыла ротик в фальшивом зевке.
В его глазах появился убийственный блеск. Его черная одежда зашелестела, когда он опустился на колени. Я снова уставилась на свои ногти, ожидая и затаив дыхание, единственное, что удерживало меня от того, чтобы не поглазеть, был этот глупый предлог.
— Ты хорошо справилась, — выдавил он. Как только с его губ сорвалось последнее слово, он поднялся. Отряхнул колени от пыли, не отрывая от меня глаз.