Гленн от злости сжал челюсти, и Нина, прикрыв глаза, с наслаждением впитывала его ярость. Отвернувшись, я поплелась за мистером Келуэем в сторону большой блестящей двери лифта. Он демонстративно вставил ключ в отверстие, вызвал лифт и уставился на нас. Кабина, поскрипывая и дребезжа, спускалась вниз. Двери лифта открылись, и я дернулась, увидев огромную кабину, в которой поместился бы и слон.
— Неправильно прятать часть нашей истории в подвале, где никто не сможет ее увидеть, — промямлил Гленн, войдя в лифт следом за мной.
Последним вошел мистер Келуэй и, вставив второй ключ, включил панель.
— Есть несколько причин, почему мы не экспонируем подлинную хижину, детектив Гленн, — произнес он сухо. Мы все ждали, пока панель включится и лампочки на ней перестанут мигать. — Одна из них — сохранение бесценного исторического памятника, а еще мы не хотим навредить ничьей психике.
Психике?
— Нельзя скрывать от людей правду, — настаивал Гленн.
Тут хранитель разозлился не на шутку.
— Мы ничего не скрываем, — рявкнул мистер Келуэй. Нина поднесла руку к губам, пряча улыбку. — Мы просто не ставим ее на экспозицию! Оригинальные надписи внутри хижины бесценны, но они ужасны. Эти символы похожи на магические знаки, именно их мы и скрываем от людей. Там знаки черной магии.
Все внутри свело от напряжения, и я, переглянувшись с Ниной, заметила, что вампирша тоже мгновенно насторожилась. Черная магия в подвале музея? Может, и в хаосе есть порядок? Многое объясняет.
Разозленный хранитель резко ткнул кнопку, лифт начал опускаться.
— Было решено, что маленькая ложь — копия хижины — лучший выход. Публика может потрагать ее, посидеть в ней, взаимодействовать с ней. Оригинал пришлось бы поместить за стеклом, а значит, лишить людей любой возможности интерактивного взаимодействия с ней, которое несет бесценный опыт, — проговорил мистер Келуэй, и кончики его ушей покраснели. — Сейчас сами все увидите.
Гленн мялся, переступая с ноги на ногу и глядя прямо перед собой.
— Да не может все быть настолько плохо.
По спине побежали мурашки и, обернувшись, я наткнулась на пристальный взгляд Нины.
— За тобой так приятно наблюдать, — пробормотала она, но ее услышали все, и все заметили оттенок соблазна в голосе, исходившего от немертвого, который владел Ниной. — Любая мысль сразу же отражатеся у тебя на лице.
— А-ага, — растягивая гласные, произнесла я и попыталась припомнить, от кого еще я это слышала. — Ты всегда борешься с преступностью в грязной обуви? — спросила Нина, и в задней части лифта раздался кашель Гленна.