Дальше — запомните некоего типа, занятого писательством, по имени С…, выводите его на чистую воду. По нашим агентурным сведениям, он числится в политполиции и дает уроки финского языка «полубелому» эксперту из торгпредства Карабасникову. Попробуйте войти в эти круги и собрать материал. Пустите в оборот вашу супругу. В субботу в залах Сосиэт-хузет какой-то белогвардейский бал. По нашим сведениям, там будут все те, кои нам вредят. До этого познакомьтесь с кем-нибудь из видных эмигрантов. Лучше с семейными. Закажите стол и с супругой приступайте к обзору и наметке. Вы знакомы со многими из белого центра. Предупредите при встрече, что вы прибыли из Турции, побывали во Франции и так далее. На всякий случай я принес вам удостоверения различных учреждений, по которым видно, что вы эмигрант и занимаетесь коммерческими делами.
Розенталь передал мне удостоверение турецкой полиции, сертификаты отелей на Пера, счета на мое имя и паспорт финского градоначальника на имя Кари с женой Марией.
— Паспортом вам не надо теперь пользоваться — это на случай ваших командировок, — посоветовал он мне.
— А скажите, товарищ, вы знаете многих русских в Гельсингфорсе? — спросил, картавя, Фишман.
— Кое-кого знаю, а что?
— Ваше появление не возбудит подозрения у них?
— Не знаю… Попробую изловчиться надуть их, — ответил я нерешительно.
— А что вы его учите! — воскликнул, как бы раздражаясь, Розенталь, — сам знает, на что пошел. И не маленький!
«Советник» вскинул на уполномоченного глаза и виновато произнес:
— Чтобы не вышло, как с номером 303.
— Тот был идиот — ваш 303-й, — буркнул Розенталь сердито и, встав, подошел к окну.
— Комбриг, взгляните-ка сюда, — весь залив как на ладони! — воскликнул он повернувшись к атташе.
— Я уже обозревал это место. База прекрасна! Весной начнем доставку грузов. А осенью хлопнем восстанием, — сказал Бобрищев, лукаво щуря Фишману глаза.
Сайма принесла кофе.
— А какую красивую бабу вам нашел наш портной! — воскликнул Розенталь, окидывая взглядом смутившуюся Сайму.
— Ты коммунистка? — спросил Розенталь строго.
— Да, — ответила бойко девушка.
— Молодец! Ты будешь получать три тысячи жалованья, но держи язык за зубами, — промолвил Фишман и встал. Пожал руку Саймы и добавил: — Молодец «тютто».
Сайма вышла.
На лице атташе зазмеилась улыбка не то иронии, не то насмешки.
— Нечего фамильярничать, товарищ, — бросил он нетерпеливо, — с ней надо иначе вести себя.
Фишман надул толстые губы и пожал плечами пробормотав:
— Почему?
Атташе рассмеялся:
— Прислуга, хэ-хэ-хэ, а вы на «ты».
Розенталь отпивал маленькими глотками кофе и, казалось, о чем-то думал, хмуря изрезанный глубокими бороздами низкий прямоугольный лоб.