Муценек допил бокал виски и ленивой походкой направился к дивану в углу кабинета. Развалился на нем и, глядя в потолок, пробормотал:
— Совещайтесь, а я вздремну. Уже несколько ночей выезжал ловить «рыбу».
Муценек имел свою агентуру шпионажа, контрольную, и выезжал ночами на моторной лодке на свидание с ними.
— Из всего доложенного мне одно неясно, товарищи, — сказал я, — каким образом могли пропасть вещи военагента? Как оборудована его квартира? Кто живет в том же этаже и кому поручена уборка его комнаты?
— Очень все хорошо и надежно, — ответил Коренец, закуривая душистую сигару. — В ящике письменного стола хранился ненужный дешифрант, список и рапорт во втором. Уборку делает надежный товарищ, коммунистка Майя.
Ей-то можно верить. Мужа расстреляли, брата убили, и сама около года считала кирпичи. Она вне подозрений. В четвертый этаж вход воспрещен — на лестнице поставлен курьер. Свой — бывший коммунар МЧК. Из следствия выяснилось, что все благополучно в этом отношении, а вот пропал и конец. Что касается этого «А.С», то, по-моему, его выловить не трудно. Переберите всех белогвардейских газетчиков, выясните, кто из них имеет эти инициалы, и постарайтесь перещупать. Установите факт и изобличите лицо, снабжающее его информацией, и вы имеете получить от меня премию в сто долларов и ящик виски, — продолжал первый секретарь и, вынув золотой, осыпанный крупными бриллиантами портсигар, предложил мне советскую папиросу.
«Заказная» папироса для дипломатического корпуса РСФСР. Эти папиросы изготовлялись по особому наряду в Гостабаке из отборнейших сортов, и их предлагали лишь на раутах или банкетах представителям «добрососедских» государств.
— Журналиста я найду через несколько дней, но для облегчения дела дайте мне часть его рукописи, — сказал я уверенно.
Автор этих статей был мне известен, я мог бы теперь же получить премию и ящик виски, но это не входило в мои расчеты по известным соображениям.
— Пожалуйста, товарищ, это и в ваших интересах. Представьте себе: «Некто» и о вас узнает, а та скотина в «письме» и отметит, что, мол, бывший штабс-капитан и так далее. Вы пропали, а что можем сделать мы в таком случае? Отказаться от вас, и только. Да, вы и сами тогда не захотите нас знать. Не так ли? — произнес Розенталь, наливая в бокал золотистой влаги и, по-видимому, повеселев.
— Но второе дело подлей, — злобно проворчал Коренец.
— Это о чем же? — спросил я.
— Финская разведка имеет информатора! — почти вскрикнул он.
— Кто же он? — вновь спросил я.
— Дьявол его знает! В двух последних сводках сообщается о моей личной жизни. Я никому не рассказывал про один случай, а его знают там, — бросил он волнуясь.