Чем большее количество порталов могла пройти подгорная жрица, тем выше она ценилась во внутренней иерархии храма Чаши.
Неоту обучили шифру всего лишь пяти порталов, чтобы девушка могла хорошо служить там, где понадобится. Большее считалось и ненужным для «вещи храма», ее всегда могли доставить в нужное место сами жрицы.
Но Безымянная знала гораздо больше, никому не открывая своих знаний. Она знала все, что помнил ее отец и смог объяснить, а неота – воспринять. Если мысленных объяснений Грэмира не хватало, он мог привести дочь к какому-нибудь забытому жрицами, но известному вейриэнам порталу простым ходом, через пещеры, а там уже оставалось запомнить новый рисунок.
Случись неоте обрести имя и стать жрицей Чаши, она мгновенно поднялась бы в иерархии почти до самых вершин.
Если бы захотела.
Возвращаться в свой Лепесток неоте не хотелось, но приказ отца был однозначным: найти безопасное место, а ничего более безопасного, чем родной Лепесток, изученный вдоль и поперек со всеми его лазами, сталактитами и жителями, девушка не знала.
Потому отправилась именно туда.
Но когда она вышла в из арки, то сразу поняла: что-то случилось. Что-то изменилось в подгорном мире.
Во-первых, вышла неота не в Бирюзовой Арке, а снова в горе Ассияшт, только не в заброшенной, а в храмовой Арке. Холодный пот ужаса выступил на спине неоты, когда она поняла, что произошла катастрофа. Либо ее личная: путаница в памяти всех рисунков-ключей. Либо глобальная: сбой всех переходов.
У нее ослабли колени от страха.
«Это я перенес тебя, – виновато сообщил дух отца. – Извини, не предупредил. Я должен увидеть, что тут происходит, через твои глаза».
«Ну, знаешь! – гневно выдохнула девушка, одновременно чувствуя несказанное облегчение. – Не знала, что ты так можешь».
«Это первый и, надеюсь, последний раз, когда я вмешиваюсь в твое сознание. Прости. Тебе надо пройти вперед и свернуть в левый отнорок».
«Подожди. Так ты можешь говорить тут, в горе? А почему раньше молчал?»
«Раньше не мог».
Издалека по воздушным ходам доносились тонкие голоса синтов, необычно возбужденные, суетливые, как птичий базар. Такого оживления тут просто не могло быть без особой причины. Неота побежала к источнику шума. Но когда голоса стали различимы, замедлила шаг, чтобы по привычке не привлекать внимания. Она нащупала слуховую трубку в потайном кармане, свернула в широкий проход к подъемнику…
– Как ты сюда попала, козье отродье? Эй ты, тебе говорю, позор недр! – остановил ее властный окрик, раздавшийся за спиной.
Она втянула голову в плечи, стараясь казаться меньше ростом, потупила глаза. Неота прекрасно знала, что цвет ее глаз кажется подгорцам отвратительным. Трупным.