Она съежилась как от удара. Пария. Как ее ни награждай титулами и сокровищами, она – пария для чистокровных риэнов.
– Почему? – сорвалось у нее.
– Он о тебе уже забыл, и в твоих интересах не напоминать ему о случившемся. – Таррэ задумчиво крутил самопишущее стило в руках. Фыркнул, отбросив трубку. – Узел судьбы, говоришь? Некоторые проще разрубить. Мое родовое наследство – прекрасная опора для какого-нибудь молодого и амбициозного мага-риэна, полукровки или пятого сына, потерявшего надежду основать свой дом. А имя лорда Антаре из клана Белой Саламандры – это готовое кресло в Совете кланов. Мы еще конкурс женихов устроим, выберем самого достойного. Ваши дети будут полноценными магами и возродят дом во всем его былом величии. Соглашайся, Сиаль. Это самый лучший вариант.
Нет. Хватит с нее замужеств. Девушка вспомнила прекрасные ночные видения, ласковые губы и горячие руки Дигеро. Никого больше ей не надо. Ни с кем больше она не сможет так… сиять. А он… Он даже не захотел дать ей имя.
И Сиаль решительно мотнула головой, отметая ненужные грезы.
– Вы говорили о двух вариантах моего будущего. Первый – замужество. А второй?
– Второй… – Вейриэн со вздохом отодвинул свиток завещания на край стола. – Второй, спарка, это отращивать твои крылья.
Иногда я завидую тебе, Лэйрин, что ты не ведаешь о таких пытках, как переход по тропе духов. Мне всегда казалось, что он ничем не отличается от умирания.
Но и оживать, когда тебя выталкивает в мир с тропы духов, не легче.
Болезненным ударом мир врывается в тело и сознание, складывается из осколков, и кажется, именно ты скрепляешь его своей болью и кровью.
И тогда я начинаю сочувствовать тебе, мой принц, потому что ты не знаешь, чем эти муки окупаются. Ты сходишь в мир, и тебя накрывает неземной восторг: реальность обретает такую глубину и потрясающе яркие цвета, будто только что сотворена.
Эта поражающая разум первозданность быстро тускнеет – за один вздох, когда дух предка стряхивает твою душу с ледяных когтей в истинную жизнь. Но ради этого экстаза обретения жизни и мира можно отдать плату болью.
Я не сразу сошел с тропы духов. Сначала огляделся. Обычная предосторожность.
Духи, особенно древние, то ли совсем отвыкают от физического тела, то ли зверски шутят над потомками, но об удобствах не думают: с них станется поставить тебя на самый пик скалы или даже дать зависнуть в воздухе над бездонной пропастью. Потом поймают, конечно, не дадут разбиться, но страху натерпишься.
Рогнус перенес мое бренное тело точно к месту вчерашней драки в долине Лета.