Вот оно. Пока не произнес эти слова, сам не понимал толком, в чем все дело.
– Скажу маме, что ей нужен специалист. И поскорее. Если она не послушается… Если не послушается – все выложу твоим родителям.
Трудно, до боли в кадыке, сглатываю. Мне тошно от одной мысли, что придется предъявить ультиматум родной матери.
– Думаю… думаю, папа это одобрил бы.
Откидываюсь на качелях, чуть отталкиваюсь ногой.
Качели со скрипом раскачиваются. Мы долго молчим, наконец Элли произносит тихим голосом:
– Мне тоже так кажется, Джонас.
– Спасибо.
Говорю спасибо просто потому, что больше ничего не лезет в голову.
– Извини, что вломился и загрузил тебя.
Теперь, когда я, стараниями Элли, успокоился, мне даже представить дико, что я примчался сюда, дымясь от ярости, как какой-нибудь Халк. Элли помогала родителям, а я топтался на лужайке – ни дать ни взять псих, который из приюта улизнул.
– Я рада, что ты выговорился, Джонас. Правда, я очень рада.
По лицу Элли видно – она еще что-то хочет добавить, но колеблется.
– Знаешь, если бы мы поменялись местами… в смысле, если бы это не твой папа умер, а мой, я бы за тебя и твоих близких цеплялась. Мы ведь давно знаем друг друга. Не так, как в школе ребята знакомы. Мы будто родные, будто из одной семьи. Мы росли друг у друга на глазах. И нам нечего скрывать, потому что мы и так всякое видели. Неловкие моменты, слабости и прочее.
Неловкий момент – это про меня. Его-то я и переживаю. Элли может быть какой угодно доброй и милой, только ситуация от этого не меняется.
Мы встаем. Элли хлопает меня по плечу. Правильно: объятия были бы совсем уж неуместны. Тяну «увидимся», будто последний лузер. Будто только и делаю, что ищу здесь утешения. Двигаю домой.
Дома все происходит очень быстро. Усаживаюсь с Бекой и Исааком на диван, извиняюсь за то, что сорвался. Объясняю, что беспокоюсь за них и за маму, что каждую минуту тоскую по папе. Все навалилось, чаша переполнилась, вот я и не выдержал.
– Ты никогда не говорил, что скучаешь по папе, – шепчет Бека.
– Ну а как же? Конечно, скучаю. Знаешь, Бека, насколько мне папы не хватает? Я все время тоскую. Когда готовлю – особенно.
Раньше мне казалось, если младшие узнают о моей тоске, им станет только хуже. Я ошибался. Бека с Исааком переглядываются. Похоже, у них, наоборот, камень с души свалился.
– Когда тебе плохо, ты сразу нам говори, ладно? – просит Исаак. – И мы тоже сразу будем говорить.
– Ладно, Исаак. Ладно, Бека.
* * *
Телефон будит меня среди ночи. Жужжит, ползет по столу. Пять пропущенных звонков и семь сообщений, все – от Виви.