В кухне тесно, каждый занят своим делом. Мои братья и сестры толкаются, порой мешают друг другу – и все-таки делают одно общее дело. Сцена до того знакомая, что я почти готов, оглянувшись, увидеть папу. Знаю, его тут быть не может. Но все равно ощущение – что папа в кухне. У Наоми – папина твердость; у Сайласа – папин веселый нрав, у Беки – папина чуткость. Исаак, как папа, рано стал серьезным; Лия, как папа, не устает радоваться жизни. А я… про себя не знаю. Надеюсь, мне тоже что-то от папы досталось. Что-то хорошее.
Сайлас со звоном ставит тарелку в раковину, оглядывается, видит меня.
– А вот и наш Спящий Красавец.
Рычу на него. Он, выходя из кухни, шлепает меня фартуком.
– Сайлас, – окликает мама, не отрываясь от приготовления кофе, – пока ты не ушел, распечатай мне с сайта список вещей для спальни, ладно? Я потом посмотрю повнимательнее.
– Ага, – отзывается Сайлас уже с лестницы.
– Джонас, – говорит Бека, – тебе какой топинг на вафли?
– Мне? Клубнику с шоколадным сиропом.
Сажусь на табуретку. Лия хватает баллон взбитых сливок и выдавливает добрую порцию себе прямо в рот. Так папа нас потчевал. Мы заходились визгом. Такое счастье – есть сливки без всего – казалось неправдоподобным.
– Послушай-ка, маленькая мисс – не порть себе аппетит сладким, – говорит мама.
– Больше не буду, – с набитыми щеками отвечает Лия.
Будет; еще как будет.
Мама качает головой, но совсем не укоризненно. А в том смысле, что дети есть дети.
– Доброе утро, дружок. Кофе хочешь?
– Да. Спасибо.
Мама достает из шкафчика еще одну кружку. Наоми подвигает Беке очередную готовенькую вафлю, Бека украшает ее взбитыми сливками и клубникой, передает Лии. Настоящий конвейер, как в ресторанной кухне. Папа загордился бы.
– Исаак, – говорит мама, – оставь апельсины в покое. Сядь, поешь.
Один из трех апельсинов, тот, что как раз был в воздухе, с глухим стуком падает на разделочный стол.
Кофе готов. Мама разливает его по кружкам, одну протягивает мне. Сама садится к разделочному столу с тарелкой вафель. По обе стороны от мамы устраиваются Бека и Исаак. Я сижу за обеденным столом посреди кухни, между Лией и Наоми.
А теперь надо преподнести Лие новость: Виви сегодня уезжает и вряд ли зайдет попрощаться. Жду, пока Лия набьет рот вафлями, чтобы у нее после моих слов была секунда-другая на переваривание. Говорю тихим, спокойным голосом:
– Сегодня я пойду к Виви. Пока она не уехала. Хочешь нарисовать для нее на память картинку?
Накануне я эсэмэснул Виви, спросил: может, помочь ей вещи паковать? Виви ответила: не надо. Я ужасно расстроился, но все равно решил пойти к ней. Вдогонку пришла новая эсэмэска – Виви предложила встретиться в парке. Ну конечно: прощание должно быть как в кино, с назначенным временем, с волнением, со счетом минут. Я и боюсь, и жажду этого прощания.