Вздох теснит и мою грудь – то, что я должна сейчас сказать Джонасу, очень тяжело. Мне даже думать об этом претит, не то что озвучивать. И все-таки я озвучу, ведь так надо. Для Джонаса.
– Ты, наверно, считаешь меня легкомысленной и безбашенной, но ты кое-чего не знаешь. Мне, Джонас, случалось плутать по самым заплеванным переулкам тоски. И случалось драться в этих переулках не на жизнь, а на смерть. Так что, если тебе понадобится выпустить пар, или помолчать в компании, или выговориться – я к твоим услугам. Запомни: темные тупики меня не пугают.
– Спасибо тебе, Вив.
Кажется, ему полегчало. Он откинулся, оперся на локти. Грудная клетка поднимается навстречу небесам.
– А я ведь боялся, что ты, если узнаешь о… о нашей ситуации, сбежишь. Моя семья – далеко не подарок…
– Я сама не подарок.
Откидываюсь назад, опираюсь на локти, копирую позу Джонаса. Наши животы подставлены закатному солнцу.
– Меня заморочками не шокируешь, Джонас. Если бы мне повстречался совершенно благополучный парень, я – Бог свидетель – от скуки бы уснула. Это при моей-то бессоннице.
Джонас скосил на меня глаза, хитро улыбается:
– Ты чего?
– Ничего.
Улыбка остается на его лице явно против воли.
– Просто я… я очень рад, что ты здесь.
– А я очень рада, что ты здесь.
Над городом, в «здесь» и в «сейчас», мы остаемся до упора. Последний закатный луч догорает, освещая нам путь по крыше, через дверь, в будущее время.
* * *
Потом, ночью, я думаю: жаль, что Джонас не поцеловал меня на крыше. Правда, у нас был тяжелый разговор. Такая тяжесть вполне может свалить душу, распялить ее на земле, придавить. Объективно уже поздняя ночь, около часу; но по моим стандартам нормально. Я у себя в комнате, занята шитьем; а чем еще в такое время заниматься? Отпарываю полоску подола от старого платья. В результате платье станет более коротким и более дерзким, но работа, доложу я вам, ужас какая скучная. Поэтому я забавляюсь – воображаю сцены, в которых Джонасу отводится активная роль. На самом интересном месте пищит сотовый. Сообщение. Думаю: хоть бы от Джонаса. Ага, так и есть. «Ты не спишь?» – спрашивает Джонас. Конечно, не сплю. Новое сообщение. «Выгляни в окно». Вся в предвкушении, выглядываю. Точно: Джонас Дэниэлс стоит на подъездной дорожке.
– Привет.
Ночной ветер треплет вихры, руки в карманах. Вид такой, будто Джонас сам не рад, что явился.
– Привет.
Стараюсь поздороваться обыденным тоном – а это непросто, когда кричишь со второго этажа.
– Что стряслось?
– Не спится. Устал, как собака, а заснуть не могу. Хочешь прогуляться до пляжа?