Я все подробности помню; целую уйму подробностей, и я бы лучшие свои винтажные выкройки отдала, лишь бы забыть. Мама самого страшного не знает, я ей не рассказывала. Озвучить – это как заново прожить. И вот еще что: мама никогда на меня прежними глазами не смотрела бы, в этом я уверена. Потому и молчу.
– Пожалуй, дома останусь, – мягко говорит мама.
Врет: ей надо ехать, хоть камни с неба. Потому что на выставке будет одна из ее работ.
– Тебе решать. Я все равно ухожу. К Джонасу. Он для меня ужин готовит.
Говорю максимально спокойным тоном. На самом деле это Джонас придет сюда, чтобы мы с ним наедине побыли – ну и что? Какая разница-дразница?
Мама почти расслабляется, кулаки разжимает.
– Какой он милый, этот Джонас. Он здорово готовить умеет, да?
– Да.
У мамы уже сложился образ Джонаса – надежного друга, который просто неспособен на плохой поступок. Джонас весь такой адекватный, уравновешенный – живое свидетельство моего неминуемого выздоровления. Как-то мама встретила его на рынке, с младшими, и с тех пор только и говорит, что о добродетелях Джонаса – учтивости, серьезности, ответственности; и как чудесно, что я с таким хорошим мальчиком подружилась. Тут она права, да только Джонас не до такой степени хороший, чтобы в мамино отсутствие не явиться с целью приготовить ужин и остаток вечера провести со мной в спальне. Прикрываю рот ладонью, будто усиленно думаю. На самом деле – улыбку прячу.
– Ладно.
Мама берет ключи.
– Разговор на сегодня закончен – но только на сегодня. Скутер придется вернуть в магазин. Ты меня очень огорчила, Вив.
Часом позже появляется Джонас с большим бумажным пакетом. Меня этот пакет прямо заводит, как будто Джонас – мой гражданский муж, взрослый и самостоятельный, и вот принес покупки в наш просторный и стильный пляжный дом.
– Вовремя ты меня пригласила. Я как раз новые рецепты обдумываю, для ресторана. Вот сегодня один рецептик и опробуем, не будем терпеть до вечеринки.
– До какой вечеринки?
– По случаю твоего дня рождения.
– Ура, у меня будет вечеринка!
Хлопаю в ладоши, потому что уже представила и пестрые бумажные колпаки, и китайские фонарики. Джонас закатывает глаза.
– Ты же велела навести порядок в патио – вот я и навожу. Готовлюсь к знаменательной дате.
Джонас начинает выкладывать продукты на стол. Многие я впервые вижу. Например, вот этот зеленый пучок – вроде салат, но и не салат. Или вот этот розовый корнеплод – не иначе гибрид картофеля с редиской. Кастрюли, сковородки и лопатки ищем вместе, обшариваем Ричардовы кухонные шкафы. Мы-то с мамой ничего почти не готовим, я и не знаю, где у Ричарда что лежит. Джонас отправляет рыбу в духовку, а розовый корнеплод – красный картофель – в сотейник с кипящей водой.