Много лет назад он оказался в Африке и хорошо запомнил местную мудрость: когда охотник не может поймать обезьяну – виновата обезьяна. Кем бы ни был сейчас Одинцов, охотником или обезьяной, – и так, и так жить можно. Главное – держать ухо востро и не расслабляться.
Около полудня захрюкала рация.
– Тут человек пришёл из Академии Безопасности, – доложил охранник. – Хочет с начальством переговорить.
– Ко мне его давай, – распорядился Одинцов и повёл плечами, разминая мышцы.
Началось...
Когда Салтаханов вошёл в кабинет, вальяжно расположившийся за столом Одинцов говорил по интеркому и сделал широкий приглашающий жест в сторону кресла для посетителей. Небольшому спектаклю предстояло усыпить бдительность гостя и сбить его боевой настрой. Тот же трюк, что и перед схваткой с академиками. Работает всегда.
Телефон был включён на громкую связь, в динамике стонал завхоз:
– Может, хватит, а? Долго ты меня мучить будешь?
–
Долго, – пообещал Одинцов. – Пока твои орлы не научатся лопатами работать и убирать нормально.
–
Да весна уже на дворе! – отозвался динамик. – Снег скоро сам сойдёт. У меня без него дел – миллион. А ты бы лучше безопасностью занимался.
–
Я и занимаюсь. Днём всё подтаивает, а к вечеру снова подмерзает буграми – только ноги ломать. Если тебя посетители не волнуют, о сотрудниках подумай. Если не жалко сотрудников – кассу пожалей. Перелом по пути с работы или на работу – это производственная травма. Оплачивается соответственно.
– До чего ж ты нудный, – проворчал завхоз, но снег обещал убрать.
–
Я в тебя верю, – на прощание торжественно сообщил Одинцов, дал отбой и повернулся к Салтаханову. – Простите, служба... Чем могу помочь?
Салтаханов представился и показал знакомый Одинцову жетон с эмблемой Академии и вензелем АБ.
–
Хотелось бы поговорить как коллега с коллегой, – начал он.
–
Да ну, что вы, – обезоруживающе улыбнулся Одинцов, – у вас воп
росы национальной безопасности, а у нас вон, детский сад сплошной. Он кивнул на телефон и добавил:
– Быт заедает, мелко плаваем... Слушаю внимательно.
–
Дело деликатное, – сказал Салтаханов. – Уважаемые люди обратились по поводу своего родственника. Его фамилия Мунин, он здесь работает.
–
Мунин, Мунин... – словно вспоминая, Одинцов чуть нахмурил полуседую бровь.
Топорная легенда, подумал он. Какие родственники у сироты?! Если бы академики действительно разрабатывали Мунина – выдумали бы что-нибудь получше. Значит, идут наугад...
– Мунин? – повторил Одинцов. – У меня такого бойца нет.
Салтаханов кивнул.
–
Он историк. Можно сказать, вчерашний студент. Дело молодое, сами понимаете. Загуливает иногда, пропадает по нескольку дней, дома не ночует, а родня волнуется. Мало ли – женщины, алкоголь, наркотики... Я могу рассчитывать на конфиденциальность?
– Само собой. И что этот Мунин, снова пропал?
–
Как сквозь землю. Шума никто поднимать не хочет, но терпение лопнуло. Обратились по знакомству к нам, попросили разыскать. И поскорее, чтобы парень глупостей не наделал. Очень уважаемые люди, им огласка ни к чему. Мы разыщем, а они уже сами решат, что дальше. Мне бы сейчас поговорить с коллегами этого молодого человека. И на личное дело взглянуть, если можно.