– Вот это да!!! – сказал кто-то. Я повернул голову в сторону говорившего, но так никого и не увидел – слепил свет. Раздался щелчок, а затем еще. Мне почему-то разонравилась идея сниматься. Не дожидаясь команды, сел в кресло, поставив каску на пол. Фотограф сделал еще несколько снимков. Поблагодарил и разрешил переодеваться.
– Ну, ты даешь! – услышал я от Сергея. – Прямо аристократ какой-то. Мундир сидит как влитой.
– Что, действительно хорошо смотрелся?
– Просто отлично. Сразу чувствовалось, что настоящий военный.
– Ладно, давай собираться, а то ребята заждались.
Быстро одевшись и отдав костюмы подошедшей помощнице фотографа, уточнив время, когда прийти за снимками, мы наконец вышли на улицу.
– Где вы пропадали? Мы уже собрались идти на поиски! – набросились на нас парни.
– Да так, потом увидите, когда снимки получим, – напуская дыма, отвечал Сергей. – Нам поступило заманчивое предложение, и мы не смогли отказаться…
– Ребята, пойдемте. Я постараюсь выполнить свое обещание. Надеюсь, бить потом не будете. Давайте начнем отсюда. – Предложил я и начал рассказ о создании Исторического музея, снятых с башен здания в 1935 году двуглавых орлах и геральдических фигурах львов и единорогов…
Медленно идя по брусчатке Красной площади, я рассказывал парням об истории и создании Кремля, соборе Василия Блаженного (Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву), памятнике Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, Лобном месте, Китай-городе, Гостином дворе. Наша группа лейтенантов, со мной во главе, смотрелась достаточно колоритно. В ходе рассказа я заметил, что к нам присоединилось еще несколько человек – то ли зевак, то ли из службы охраны. Ребята слушали внимательно, лишь иногда переспрашивая неясное. Внешней охраны Кремля заметно не было. Только несколько милиционеров прохаживались в отдалении, да у въездных ворот Спасской башни стояли бойцы охраны. Экскурсия длилась где-то полтора часа. Сделав круг почета вокруг Красной площади и ее достопримечательностей, мы остановились у входа в здание Верхних Торговых рядов (ГУМа) со стороны улицы Куйбышева (Ильинки). В 1936 г. его готовили к сносу, но работы остановили и отдали под размещение различных организаций. На первом этаже работал продовольственный магазин, лоточицы продавали мороженое. Закончив свой рассказ, я предложил подкрепиться мороженым, что было принято на «ура».
Кто не жил в Советском Союзе, тот никогда не узнает вкуса настоящего мороженого, а кто жил, тот его не забудет. Все, что продавалось после 80-х годов XX века у нас в стране, уже нельзя считать мороженым. Пусть оно было неприглядным на вид и за ним приходилось выстаивать длинные очереди, зато каким счастьем было ощутить его нежный молочный вкус на губах. Сливочное, пломбир, фруктово-ягодное, вафельные стаканчики с кремовыми розочками, эскимо, рожок с шоколадной глазурью. В отечественном «холодке» не было ни единого консерванта, только натуральное молоко! К тому же стаканчики, брикеты и эскимо по всей стране изготовлялись по единой технологии и содержали только молочные жиры. Поэтому вкус десерта в любом городе Союза был одинаковым! Этим мы обязаны ГОСТу 117-41, введенному 12 марта 1941 г. Он считался одним из самых жестких в мире. Вот сейчас у нас была возможность его поесть. Лоточница нам предложила на выбор: мороженое с «лебедем» (13 коп.), молочное (9 коп.), фруктовое (7 коп.), шоколадное «эскимо» малое (11 коп.), большое (22 коп.) в брикетах и стаканчиках. Бери – не хочу. С жадности мы взяли по несколько штук сразу и теперь стояли и наслаждались вкусом. Кое-кто из парней мороженое ел первый раз в жизни. Правда, мороженое в брикетах быстро растаяло и потекло по пальцам, делая их липкими. Я предложил помыть руки. Себе я брал мороженое в стаканчике, и мне мыть руки было не нужно. Показав, где находится туалет, остался их ждать у фонтана.