Поднявшись с пола, Скарлетт подметила, что с момента ее умирания прошли, вероятно, ровно сутки. Светало. Уже наступило семнадцатое число. За один день и одну ночь ей надлежало найти Теллу и отправиться домой…
Увидев собственное отражение в зеркале, Скарлетт застыла: сквозь ее густые темные волосы пробивалась серебряная нить. Сперва она понадеялась, что это лишь солнечный блик, но нет. Дрожащие пальцы потянулись к виску. На этом месте седую прядь не спрячешь в косу! Скарлетт никогда особенно не дорожила своей красотой, но сейчас ей хотелось плакать.
Сам Караваль, возможно, и был игрой, однако он оставлял после себя весьма ощутимые следы. Если цена платья оказалась столь высокой, то во что же могло обойтись освобождение сестры? Рассматривая в зеркале себя, полумертвую, с покрасневшими глазами, Скарлетт с тревогой задавалась вопросом: «Хватит ли мне сил?» Стоило ей подумать о том, как мало осталось времени, как цепь страха сковывала горло. Но если верить прорицателю Найджелу, то ничья всемогущая длань не предопределяет человеческую судьбу. «Нельзя допустить, чтобы мною руководила тревога, – подумала Скарлетт. – Может, я и слаба. Зато сильна моя любовь к Телле. Солнце уже поднялось, и выйти из гостиницы я не могу, но могу посвятить день поискам Данте».
Кривой коридор безмятежно подрагивал в теплом маслянистом пламени свечей. Но что-то было не так. Запах. К поту и очажному дыму примешивалось нечто более тяжелое и резкое. Анис. Лаванда. Гнилая слива. Нет! Не успела Скарлетт испуганно моргнуть, как из-за угла вышел ее отец. Она, пятясь, вернулась в комнату, заперла дверь и стала молиться звездам. Ведь если Бог и святые существовали, они, похоже, ее ненавидели.
Как губернатор Дранья попал сюда? Если бы он сейчас нашел обеих своих дочерей, то, несомненно, убил бы младшую, чтобы наказать старшую. Скарлетт хотелось думать, что отец ей примерещился, но, рассуждая здраво, она вынуждена была признать: записке от несуществующих похитителей он, вероятнее всего, не поверил, а магистр Караваля вполне мог навести их родителя на верный след. «Кого вы боитесь больше всех?» – спросила ее женщина в палатке, и Скарлетт имела глупость ответить.
Почему Легендо так ее ненавидел? Даже допуская, что он не Хулиан, Скарлетт чувствовала себя оскорбленной и обманутой. Вероятно, причиной всему стали письма, которые она ему писала. Может, магистр просто любил жестокие шутки и счел ее удобной мишенью для насмешек? Или…
Вдруг окунувшись в страшную лиловую тень, Скарлетт вновь увидела начало своего сна, и в памяти всплыло имя… До сих пор она не понимала, где могла его слышать, но теперь ей припомнился бабушкин рассказ о прошлом Легендо: он был влюблен в красавицу, которую звали Аннелиз, но та вышла замуж за другого. Неужели бабушка была той самой…