Жар камина быстро высушивал разлитую воду. Скоро на полу должны были остаться лишь осколки стекла и лепестки роз. Скарлетт вспомнила про татуировку на груди Хулиана. Как бы ей хотелось, чтобы он действительно оказался простым моряком, которого судьба занесла к ним на остров! Ужасно было осознавать, что он так долго ее обманывал. Но преданность сестре – это чувство Скарлетт понимала. Она знала, каково любить человека, не думая о цене.
Хулиан прислонился к столбику кровати. Темные волосы, упавшие на усталые глаза, опущенные уголки губ, разорванная рубашка – во всем этом было что-то трагически притягательное. В этой игре Скарлетт сама ошибалась, но Хулиан на нее зла не держал, и потому она тоже не хотела его наказывать.
– Я тебя прощаю. Только обещай больше не лгать.
Хулиан тяжело выдохнул и прикрыл глаза. На лице появилось смешанное выражение благодарности и боли.
– Обещаю, – хрипло проговорил он.
Вдруг они оба вздрогнули от стука в дверь. Вскочив прежде, чем его спутница успела пошевелиться, Хулиан беззвучно прошептал ей:
– Прячься.
Ну уж нет. Прятаться Скарлетт порядком устала. Не обращая внимания на отчаянные взгляды Хулиана, она схватила каминную кочергу и подкралась к двери. Он следовал за ней.
– Посылка, – произнес женский голос.
– Для кого? – спросил Хулиан.
– Для сестры Донателлы Драньи.
Скарлетт крепче сжала в руках кочергу. Сердце забилось чаще.
– Пусть положит под дверью, – тихо сказала она.
Может, в посылке скрывался очередной ключ? Ей бы следовало обрадоваться, но она не могла думать ни о чем, кроме отрубленной руки Данте. Вдруг Легендо точно так же отделил руку Теллы от тела и теперь решил доставить этот страшный подарок сестре убитой?
Когда шаги горничной стихли, Хулиан открыл дверь. У порога лежала коробка похоронного черного цвета, широкая и длинная. Рядом стояла ваза с двумя розами. Опять розы!
Опрокинув вазу, Скарлетт оставила цветы умирать на полу, а коробку втащила в комнату, даже не разобрав, тяжелая она или легкая.
– Хочешь, я открою ее? – спросил Хулиан.
Скарлетт покачала головой. Открывать черную коробку сама она тоже не хотела, но и медлить не могла: с каждой потерянной секундой времени на спасение Теллы оставалось все меньше.
– Что там? – нахмурился Хулиан, когда Скарлетт сняла крышку.
– Мое платье из магазина, – усмехнулась она, облегченно вздохнув.
Продавщица, как и обещала, прислала его по прошествии двух дней. Но что-то все-таки настораживало Скарлетт. Наряд выглядел совсем не таким, каким она его запомнила. Ткань стала гораздо светлее и теперь была почти белоснежной, словно у подвенечного платья.