– Легендо… – пробормотала Скарлетт.
Ее сердце словно упало, едва она увидела на голове шляпника цилиндр с шелковой оторочкой.
– Прошу прощения? – Молодой человек снял шляпу и поставил ее на полку рядом с несколькими точно такими же. Уронив на лоб прядь чернильно-черных волос, доходящих до края воротника, он с улыбкой повернулся к вошедшим. – Я польщен, но, боюсь, вы обознались.
Хулиан напряженно замер. Застыла и Скарлетт. Она видела этого человека прежде. Лицо его было не из тех, какие девушки легко забывают. Бакенбарды соединялись с чрезвычайно искусно подстриженной бородой, которая повторяла изгибы губ, словно созданных для шепота в темноте. Зубы были ровными, безукоризненно белыми и, вероятно, острыми.
Скарлетт содрогнулась, но взгляда не отвела. Она изучала молодого человека до тех пор, пока не увидела черную глазную повязку. Так это был тот, кто встретился ей, когда она перестала различать цвета. Тогда он ее не заметил, но теперь его правый глаз, зеленый, как свежеограненный изумруд, пристально смотрел ей в лицо.
Хулиан подошел ближе. Обнаженные руки Скарлетт ощутили холод, исходящий от его промокшего сюртука. Не сказав ни слова, моряк метнул в шляпника столь явно угрожающий взгляд, что Скарлетт показалось, будто и без того крикливые краски магазина сделались еще резче.
– Думаю, нам здесь не помогут, – произнес Хулиан наконец.
– Какого рода помощь вам нужна?
Манера речи едва заметно выдавала в молодом человека иностранца, хотя Скарлетт не взялась бы сказать, откуда именно он прибыл. Тон его, несмотря на яростные взоры Хулиана, оставался любезным. Он смотрел на Скарлетт так, будто ждал ее прихода. Может, это был вовсе не Легендо, но явно и не простой шляпник.
– Не поможете ли вы нам вот с этим? – проговорила Скарлетт, протягивая пуговицы, которые собрала, пока длилась игра.
Не зная, как объяснить, зачем они ей нужны, она надеялась, что загадочный молодой человек взглянет на них и откроет перед ней секретную дверь. Он взял ее руку, и даже сквозь черный бархат перчатки девушка ощутила, как нежны его пальцы. Это были пальцы аристократа, предпочитающего не выполнять тяжелую работу самолично.
Молодой человек склонился будто бы затем, чтобы лучше рассмотреть пуговицы, однако его пронзительный глаз продолжал смотреть на Скарлетт, пульсируя ядовито-зеленым светом.
Хулиан прокашлялся:
– Может, ты и вправду взглянешь на них, приятель?
– Уже взглянул. Но побрякушки мне не интересны.
С этими словами шляпник загнул пальцы Скарлетт, сложив ее раскрытую ладонь, и, прежде чем она успела убрать руку, на несколько излишне долгих секунд прикоснулся к ней губами.