Ну а Телла была ей не просто сестрой. Телла была лучшей подругой Скарлетт, существом, за чью жизнь она отвечала. Именно Теллу ей надлежало любить больше всех на свете. Уверившись в своем решении, Скарлетт повернулась к Легендо:
– Я выиграла. Вы должны исполнить мое желание.
Магистр фыркнул так, словно это заявление его позабавило:
– Вынужден вас огорчить.
– Что вы имеете в виду?
– Судя по вашему тону, – сухо ответил он, – вы и сами все понимаете.
– Но я же победила в игре! Разгадала все ваши загадки и нашла сестру. Вы обязаны исполнить то, о чем я попрошу!
– Неужели вы думаете, что я сделаю это после всего произошедшего?
Огни, горевшие вокруг, задрожали, словно смеясь вместе с Легендо. Скарлетт сжала кулаки и приказала себе не плакать, хотя слезы уже обожгли ей глаза. То, что в награду за победу она получала лишь одно желание, оказываясь перед необходимостью выбирать между двумя дорогими людьми, уже само по себе было жестоко, но отнять у нее даже это… Нет, она не могла подобрать слов.
– У вас нет сердца! Вам дела нет до того, что погибли два невинных человека!
– Если я и впрямь такой злой, то почему же вы до сих пор здесь? – произнес Легендо, и его глаза не показались Скарлетт похожими на сверкающие камни, как при первой их встрече.
Не знай девушка, кто перед ней, она бы сказала, что этот человек печален. Возможно, причиной было ее собственное горе, окутавшее все вокруг пеленой тумана. Легендо словно потускнел. Когда Скарлетт впервые увидела его на ступенях у подземной реки и, позднее, когда он вошел на балкон, от него исходило сияние, которое теперь померкло. Это был уже не тот Легендо. Ослепительно-белая кожа стала мучнистой, а черты неясными, как на выцветшем портрете.
Долгие годы Скарлетт верила, что в мире нет злодея хуже, чем ее отец, и нет волшебника могущественнее, чем магистр Караваля. Но сейчас Легендо не казался ей великим чародеем – даже в свете огней, которые то разгорались, то мигали по его молчаливому приказу. Может быть, он не соглашался исполнить желание Скарлетт только потому, что не мог этого сделать?
Нет, Скарлетт повидала достаточно чудес, чтобы в них верить. Она много знала о волшебстве: бабушка твердила, будто двигатель магических сил – желание, Джован говорила, что магия питается временем. А Хулиан уступил Скарлетт один день собственной жизни, дав ей каплю своей крови.
Кровь! В мире Караваля она имела особую цену. Если одна капля была способна сократить смертельный сон на сутки, то, вероятно, ради полного спасения Теллы и Хулиана Скарлетт следовало пролить множество капель?