пончиках. Лоуренс осматривал её внимательным взглядом, который ощущался как
сотни насекомых, ползающих по всему телу.
- Привет, Линда. Вышла на перерыв?
- Просто отлучилась за кофе.
Она заставила себя улыбнуться, затем взяла свой заказ из рук Бетти.
Повернувшись спиной к залу, чтобы скрыть свои трясущиеся руки, она добавила еще
одну порцию сахара, и, наконец, ей удалось защелкнуть пластиковую крышку на
стаканчике.
Когда она обернулась, обе женщины таращились на неё, словно на сосках у нее
красовались нацепленные кисточки, и одета она была в прозрачные трусики, а не в
кремовую блузку, застегнутую на все пуговицы, и коричневые брюки. Когда она
уставилась на них в ответ, те снова вернулись к своей еде.
И Линда направилась к двери.
- Был рад снова тебя увидеть, - сказал Лоуренс ей вслед.
Она взглянула на него через плечо и кивнула: - Взаимно.
- Нам стоит как-нибудь встретиться.
Его взгляд опустился к её груди, и он облизнул свои губы.
В ней вспыхнул гнев. Она не шлюха. Нет. Сделав глоток кофе, Линда позволила
своему взгляду скользнуть по его телу. Неспешно осмотрев область его промежности,
она издала пренебрежительное фырканье, может, даже недостаточно громкое, и
покинула зал.
28
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Что ж, возможно она нажила себе врага. Но ей было плевать. Было время,
когда она бы просто проигнорировала скользкий взгляд Лоуренса. Но постоянные
словесные оскорбления, от которых она страдала в рабстве, сделали её менее
толерантной.
"Шлюха, вот ты кто. И ничего более". Голос Надзирателя, словно прогорклое
масло, до сих пор просачивался в ее воспоминания. "Лишь дырка, пригодная для
использования". Линда вздрогнула.
Но затем она вызвала в памяти другой голос. "Линда, я не вижу в тебе рабыню" .
Воспоминание о хриплых словах Сэма было словно полуденный ливень,
прочищающий водостоки от мусора. Настойчивый взгляд его голубых глаз обдавал
жаром, но он проявил к ней уважение. Он дал ей стоп-слово, предупредил, что
собирается делать, и как далеко он в этом зайдёт.
Желание ощутить его руки вокруг себя, услышать его жесткий голос потрясло её
так сильно, что она остановилась. Дышать. Собраться. Она глотнула кофе, позволяя
теплу успокоить её. Какая досада, что этот садистский голос так чертовски
успокаивал. То, что Сэм хотел получить от нее, могло и не быть порабощением, но это
было не то, чего она сама желала. Сейчас её жизнь была нормальной. Ей нужно было,