– Ты Селестина Норт? – спросил идущий рядом мужчина, стараясь не разжимать губ.
– Да.
– Что тут творится?
Невольно я оглянулась.
– Не знаю.
– Надеюсь, у тебя есть какой-то план, – продолжал он.
Нас вывели из дока в город. Улицы заполнены людьми, обычными жителями, которые вышли из домов, отлучились с работы, чтобы посмотреть, как Заклейменных проведут мимо них. Позорный парад. Парад отверженных. На тротуарах через небольшие интервалы расставлены стражи в полном боевом снаряжении, со щитами в руках. Готовы подавить мятеж.
Старая часть города. По другую сторону реки современный, деловой, многоэтажный город, выросший на месте заброшенных доков, а на этом берегу сохранились старые мощеные улочки, жилища торговцев, оптовых и розничных, продавцов фруктов и овощей, рыбы и мяса, – деловой, процветающий, пестрый мир, полный людей и жизни. Значит, отсюда нам предстояло совершить свой путь – мимо складов, мимо рыночных лотков. Да, все правильно. Мы же скот, на который глазеют, оценивают, покупают его и продают.
Дальше проход расширился, начались кафе и рестораны, нависавшие над улицами балконы верхних этажей, куда люди выходили с чашечкой кофе поглазеть на нас. В скользких шлепанцах трудно шагать по брусчатке, я уже несколько раз стукнулась большим пальцем об острые края ограненных булыжников, да и не я одна спотыкаюсь. Кое-кто уже падал, раздирая коленки, идущие рядом помогали им подняться.
Сквозь громкоговорители по городу разносится голос Кревана, та же речь, что мы слышали раньше, но теперь в записи. Одни и те же фразы, выхваченные из контекста, отредактированные, повторяются вновь и вновь:
– Сегодня мы поблагодарим Заклейменную часть населения за то, что они помогли нам очиститься от всех пороков и создать пристойное, хорошо организованное общество.
Этот девиз почему-то особенно полюбился, его проигрывают бесконечно, словно пластинку заело.
Высокие и низенькие, жирные и костлявые, черные и белые, старые и молодые, все на виду, мы шагаем по узким мощеным улицам на глазах у зрителей. Свистки и улюлюканье мы слышали – от небольших групп совсем юных мальчишек, – но гораздо чаще мы натыкались на взгляды, полные смущения и даже страха. Одно дело, когда в стране есть какие-то Заклейменные, второсортные граждане, и совсем другое – когда они проходят вот так, в позорной процессии, демонстрируя шрамы, оставленные палачом. Так бы оно – с глаз долой, из сердца вон. Люди спокойно живут своей жизнью, пока их не принуждают посмотреть в лицо суровой реальности.
Эта процессия задумывалась как демонстрация безжалостной силы, чтобы запугать людей, да, чтобы пробудить в них ужас. Пусть вся страна услышит весть: попробуйте только усомниться в государственном идеале – и то же самое произойдет с вами. И никто ничего не может поделать, даже одно слово протеста сочтут заступничеством, погонят такого храбреца вместе с нами, а потому все держат рот на замке из страха превратиться в Заклейменных, в таких же, как мы.