— Возвращаюсь домой. Мы из Рамаллы.
— А я из Великобритании, — сказал человек, переходя на английский.
Он еще говорил что-то, но его акцент был так силен, что я с трудом разбирал слова. После тщетных усилий я наконец понял: он рассказывал что-то о христианстве группе студентов Ассоциации молодых христиан, которая собиралась у отеля «Король Давид» в Западном Иерусалиме.
Я знал это место. Делать все равно было нечего, и я решил, что было бы интересно узнать что-нибудь о христианстве. Если я столь многому научился у израильтян, то, возможно, другие «неверные» тоже могут меня научить чему-то полезному. Кроме того, проведя немало времени в обществе мусульман, фанатиков и атеистов, образованных и невежественных, правых и левых, евреев и язычников, я стал не таким разборчивым. К тому же незнакомец показался мне приятным человеком, приглашавшим меня просто прийти и поговорить.
— Что ты думаешь? — спросил я Джамаля. — Может, сходим?
Мы с Джамалем знали друг друга с детства. Мы вместе ходили в школу, вместе бросали камни и вместе молились в мечети. Ростом почти метр девяносто и широкий в плечах, Джамаль никогда не отличался многословием. Он редко сам начинал беседу, но как никто умел слушать. И никогда не спорил.
Мало того что мы выросли вместе, мы вместе сидели в тюрьме «Мегиддо». После того как пятая секция сгорела во время бунта, Джамаля вместе с моим братом Юсефом перевели в шестую секцию, и на волю он вышел оттуда.
Однако тюрьма изменила его. Он перестал молиться и ходить в мечеть, начал курить. Он был явно подавлен и проводил большую часть времени сидя дома перед телевизором. У меня, по крайней мере, была вера, которая помогла мне продержаться в тюрьме. Но Джамаль был из светской семьи, не практикующей ислам, так что его вера была слишком слаба, чтобы поддерживать его.
Джамаль посмотрел на меня, и мне показалось, он тоже хотел пойти на занятие по изучению Библии. Ему было так же любопытно и скучно, как и мне. Но что-то внутри удерживало его.
— Иди без меня, — сказал он. — Позвони, когда вернешься домой.
В тот вечер мы встретились перед старым фасадом. Нас было примерно пятьдесят человек, в большинстве своем студенты моего возраста, разных национальностей и религий. Два человека переводили с английского на арабский и иврит.
Из дома я позвонил Джамалю.
— Ну и как там было? — спросил он.
— Отлично, — ответил я. — Они подарили мне Новый Завет на арабском и английском. Новые люди, новая культура, очень интересно.
— Не знаю, Мосаб, — сказал Джамаль. — Это может быть опасно для тебя, если узнают, что ты водишься с христианами.