– Я принесла тебе набор для выживания, – сказала я ей.
Она поблагодарила меня жалобным стоном.
– На улице дождь? – спросил Никола, подходя ко мне. Я вспомнила про свои мокрые волосы и прозрачную рубашку.
– Нет…. Это толстая португалка меня окатила.
– Что? – Никола подошел ближе и вдруг остановился. – Слушай, от тебя еще и чесноком пахнет!
– Да, это тоже толстая португалка…
Катрин, сделав, очевидно, нечеловеческое усилие, если судить по количеству стонов, которых оно ей стоило, села на диване, чтобы посмотреть, о чем говорит ее кузен.
– Это долго объяснять, – сказала я. – Я как бы ходила шпионить за Максимом.
– Так, чую, тебе есть МНОГО чего нам порассказать, – кивнул Никола.
– Да, я знаю, но можно сначала узнать? Про Максима? А то я буду рассказывать вам, как меня окатила толстая португалка, а мужчина моей жизни тем временем улетит в Англию.
– Мужчина твоей жизни, а? – повторил Никола с лукавой улыбкой.
– Ты можешь потом начать ехидничать? Пожалуйста?! – взмолилась я, указывая на телефон. Никола послушно снял трубку, а Катрин на диване, тихонько повизгивая, протянула руки к пакету, который я принесла из аптеки. Я дала его ей, и она принялась рыться в нем с жадностью изголодавшегося человека, получившего мешок снеди. Я огляделась – квартира была на диво чистой, не осталось и следа от вчерашнего загула, кроме пустых бутылок, составленных в ряд у окна.
– Как у вас чисто, – сказала я Катрин. Краем глаза я цеплялась за Никола, который ушел с телефоном в кухню.
– Они все убрали вчера, перед тем как лечь, – вздохнула Катрин. – И здесь, и у Эмилио. Сьюзен даже не спала, пошла отсюда прямо в булочную около шести.
– Вот чертовщина… женщины зрелого возраста выносливее нас…
– Я простить себе не могу, что проспала отъезд Эмилио.
– Мы поедем к нему в Соединенные Штаты! – крикнул Ной, в восторге от этой перспективы. Стало быть, Эмилио сумел превратить печальное прощание в радостное обещание новых встреч. Я прижала Ноя к себе и поцеловала.
– Ну вот. – В комнату вернулся Никола. – Я ему дозвонился. – Он улыбался, гордый своей властью надо мной, и сиял от удовольствия, что может меня потомить. – Его рейс в девять вечера.
– О боже мой, спасибо, о господи.
– Ну, зачем уж так пафосно, – улыбнулся мой друг. – Можешь называть меня просто Никола.
Я присела на стул в столовой и наконец-то выдохнула:
– Так значит…
– …и я, – продолжил Никола, – взял на себя смелость предложить ему выпить со мной перед отъездом. Мы встречаемся в баре через час, он говорит, что успеет выпить и собрать чемодан. ТАК ВОТ. – Он говорил тоном профессора, читающего важную лекцию. – ТАК ВОТ, если ты хочешь его увидеть, он будет в баре где-то до половины шестого, а потом дома собирать чемодан, что должно занять…