Я где-то читала, что он продал сотни тысяч экземпляров своих романов.
– Ты был разочарован, когда дело хорошо пошло? – насмешливо спросила я.
– Бог ты мой, нет! Ты не представляешь, как быстро сдулись принципы, когда пришел первый чек на крупную сумму.
– А поэзия?
– Я продолжаю.
– Продается?
– Совсем нет.
Мы оба рассмеялись в тот самый момент, когда появился Гаспар с двумя огромными тарелками. Он бросил на нас подозрительный взгляд, должно быть, предназначавшийся у него всем смеющимся, и поставил тарелки перед нами, кивком пожелав приятного аппетита. Стряпня его была странная, в яичнице оказалось больше сыра, чем яиц – за нашими вилками тянулись длинные расплавленные нити, и мы ели, низко склонясь над тарелками и смеясь.
– Ему бы надо запатентовать это, как лекарство от похмелья, – сказала я. – Волшебно.
– Нет-нет-нет, – запротестовал Максим. – Никому не говори про Гаспара. Я прихожу сюда каждое утро и хочу, чтобы мой Гаспар принадлежал мне одному.
– Здесь никогда не бывает народу?
– Не больше двух… иногда трех человек. В такие дни он крутится только так!
– Как же он держится на плаву?
– А надо ли нам знать, как удается Гаспару преуспеть в жизни?
– Нет. Нет, ты прав.
Мы понимающе переглянулись над тарелками с расплавленным сыром. И тут Максим задал ТОТ САМЫЙ вопрос, которой я так надеялась не услышать:
– Ну а ты?
Я посмотрела на него и ничего не сказала. Может быть, если промолчать достаточно долго, подумалось мне, он вообще забудет, что я здесь. Но он не сводил с меня глаз и приподнял брови:
– О! Ладно…
– Мой любимый только что меня бросил, понятно?
– Понятно.
В его ясных глазах я прочла, что он этого не знал, и ощутила прилив нежности к Никола, сумевшему промолчать на эту тему.
– Еще я пишу дерьмовые книги. Биографии сериальных «звезд». Вообще-то я ghost writer их автобиографий.
– Так у тебя тоже есть псевдоним.
– У меня двадцать пять псевдонимов, – уточнила я и перечислила «звезд» и «звездочек», за которых писала.
– Кроме певички кантри, я никого не знаю, – сказал Максим.
– Это делает тебе честь. Почти все они – «звезды», скроенные по мерке Империей.
– Империей?
Он, кажется, спрашивал себя, не сошла ли я с ума. Я назвала ему медийный холдинг, который подписывал мои чеки.
– А… Империя… Я знаю одного парня, он за хорошие деньги пишет хиты, не помню, для какого певца, который входит в Империю. Он тоже не имеет права раскрывать свое имя.
– Вопрос стоит так: захотели бы мы раскрыть свои имена, если бы могли? Я не уверена.
Максим как будто задумался.
– Ты и вправду рассказываешь их истории, или это вымысел по заказу Империи?