— А теперь поговорим начистоту, — без обиняков произнес глава корпорации, снова устраиваясь в кресле у камина и приглашая меня сделать то же самое. К тому времени остатки обеда уже убрали и принесли чай с пирожными и фрукты. Чтобы чем-то занять руки, я взяла чашку и немного нервно обхватила ладонями. — Расскажите о вашем прошлом, Таниэль, — продолжил Корн, откинувшись на спинку кресла и скрестив пальцы на груди. — Не зря вы ставили одним из условий неразглашение информации, связанной с нашим делом. В вашем прошлом есть какая-то тайна?
— Скорее, в прошлом моей матери, — поколебавшись, ответила я. — И о том, что я сейчас скажу вам, даже на моей родине знают немногие. О том, по каким критериям выбирают жрецов и жриц Великих.
Глаза Корна загорелись неподдельным интересом.
— Мой народ верит, что выбирают лишь самых достойных. Чистых сердцем и отмеченных знаком богов. По крайней мере, так говорят жрецы. Но как именно они выбирают этих достойных, знают немногие. Большинству известно лишь то, что это происходит на закрытой церемонии вскоре после рождения ребенка. Его приносят в храм и проводят ритуал, чтобы на дитя пало благословение Великих. Именно во время этого ритуала и становится понятным, кто из детей избран богами. Моя мать была одной из этих детей. Если бы она захотела, то могла бы всю жизнь прожить при женском храме, пользуясь почетом и уважением окружающих. Но мама выбрала мирскую жизнь — слишком сильно полюбила отца. И потому сразу после брачной церемонии путь жрицы был для нее закрыт. Но разумеется, она не должна была раскрывать те тайны, которые получила во время обучения при храме, никому из обычных людей.
— Но вам раскрыла, — уточнил Майкл.
— В какой-то степени обещание она не нарушила. Я тоже не была обычным ребенком, — собравшись с духом, проговорила я.
На Корна больше не смотрела, уставившись на язычки пламени в камине и вновь мысленно возвращаясь в прошлое.
— Жрецы передают таким, как я, сакральные знания. Если, конечно, родители оставляют ребенка воспитываться при храме. Но мать хотела для меня нормальной жизни, поэтому отказалась от подобной чести. Но посчитала, что я должна знать правду о себе и своем наследии. О том, что много тысячелетий назад Великие выбирали себе среди таринов возлюбленных и давали жизнь особенным детям. Кровь Великих в них наделяла этих детей возможностями, превышающими силы обычных людей. Со временем, разумеется, кровь простых таринов подавляла кровь Великих. И в поздних поколениях все меньше рождалось тех, в ком она проявляется в достаточной мере. Так что каждая жрица обязана произвести на свет ребенка от того, кто, как и она, наделен кровью Великих. Потом этого ребенка у матери отнимают, ведь ее предназначение — служить богам, а не жить жизнью обычной женщины. Может, еще и из-за этого мать отказалась от такой высокой чести, да и меня от нее избавила. Знала, что для нее слишком трудно будет отказаться от собственной плоти и крови, пусть и ради высшего блага. А от обычного тарина ребенок мог родиться и без каких-либо особенностей. К примеру, моего брата Великие не выделили из числа остальных.