– Видишь, мы разоружились, как ты потребовал, – безоружно улыбнулся Артист.
Своего лица не открывал и Хасан.
– Мирные люди! – рассмеялся Хасан. – Откуда у мирных людей нарезные стволы?!
– Тетка подарила! – пытались отшучиваться незнакомцы.
– И мне бы такую тетку! – смягчил тему разговора Хасан.
– Будешь разговорчивым, может, познакомим!
– Так бы и сказали! – рассмеялся Хасан, на всякий случай, держа винтовку на взводе, вышел к незнакомцам.
– Мы направляемся в Агульский район, на свою родину. Живем в Гелин-Батане, недалеко от селения Марага, – быстро нашелся Артист. – А ты, уважаемый?
– В урочище Чухра у нас есть свои летние альпийские луга, на зиму скотине заготавливаю ком. Скошенная трава третий день гниет под дождем. Если от сена чтото осталось, хочу собрать и складировать в стога! – уклонился от прямого ответа и Хасан.
«На агульцев вы не похожи, – подумал Хасан, – а по акценту вы смахиваетесь на табасаранов.… Продолжим игру».
– Магарыч, говорите, это хорошо. А сколько даете, чтобы вас переправить на другую сторону реки?
– Ведь говоришь, что тебе тоже надо переходить речку, схитрил Артист. – Какой еще магарыч, дружище? Ты поможешь нам, мы – тебе…
– Пошевели мозгами! – неожиданно вскипел Пеликан, видя свое преимущество, непочтение и дерзость одинокого всадника. Он стал косо заглядывать на свое оружие.
Вдруг незнакомец побагровел, черты лица резко исказились, глаза налились кровью; густая, короткая с проседью борода, показалась из-под капюшона бурки; она обрамляла белокожее лицо. Из-под сдвинутых бровей буравами сверкнули недобрые глаза. Прежде чем Пеликан успел опомниться, дуло карабина незнакомца уперлось ему в висок.
– Стой смирно, – сквозь зубы процедил незнакомец. – Пошевелишь хоть усами, сначала их обрежу, а потом скину в пучину реки вниз головой! – Пеликан еще, сопротивляясь, пытался что-то делать. – Не дергайся, дружище, мне на тебя даже не хочется потратить пулю: только отпущу повод своего коня, и он сбросит тебя в бездну!
Пеликан понял, с ним не шутят. Он стоял бледный, держа за повод своего коня, трепеща от страха. И с ужасом наблюдал за черным глазком винтовки незнакомца, направленного ему в голову. Он невнятно роптал:
– Помилуйте!.. Я – я…я… не хотел причинить тебе, Вам… вреда, неосторожное слово с языка само собой слетело…
– В другой раз будешь знать, что бывает, когда длинный язык опережает мысли, спящие под узким черепом!
А Артист в это время, без лишней суеты, чтобы нервный всадник не заподозрил неладное, ловкими движениями пальцев рук развязывал хурджины и оттуда вытаскивал пачки тысячерублевых купюр. Вопросительно взглянул на незнакомца. Тот сказал, что мало.