Хасан с аксакалом Шахбаном неторопливо шел к дому Шархана. По дороге он обдумывал, что же он скажет своему кровному врагу Шархану.
Неожиданное появление сельского старосты-имама и уважаемого аксакала неприятно удивило Шархана. В это время он во дворе оседлал коня – сегодня у природного моста Мучри, что разделяет Кайтаг и Табасаран, за душистым шашлыком из молодой баранины у него намечался важный разговор с главным лесничим и другими известными чиновниками района.
Сейчас, в предвкушении этого важного события, появление Хасана, этого длиннорясого имама с аксакалом, настолько было неприятно, что Шархан невольно выругался, отвел коня обратно под навес и привязал к коновязи.
«А с какой стати этот святоша вдруг с утра проперся ко мне? Никогда в жизни ни его дед, ни отец, ни он сам не переступал порог этого дома», – начал злиться Шархан.
Эти два рода, самые большие и уважаемые в поселении, с древних времен враждовали между собой. Судьбе было угодно, что со дня рождения первых мужчин в двух родах между ними началось соревнование. Со временем это соревнование обернулось соперничеством, в дальнейшем бесконечными спорами, сворами. Споры перешли в драки и кровную месть. Мужчины двух родов калечили, убивали друг друга, отравляли жизнь себе, своим родственникам, односельчанам.
Хасан давно понимал, что зло порождает зло, смерть порождает смерть, яд порождает яд, стервятник порождает стервятника. Так их кровной мести не будет конца. Нужно было любой ценой предотвратить эту вражду. Первоначально за примирение родов принялся прадед Исин. Он не успел довести до конца начатое дело. Святое дело отца продолжил Мирза, а потом – Рамазан. Хасан сегодня, насыщаясь энергией и живительным нектаром здоровых корней священного дуба в Урочище оборотня, продолжая традиции предков, все свои силы, энергию посвятил примирению враждующих родов.
Эти враждебные отношения, натянутые как тетива, воспламенились в самый неожиданный момент. Ни солнце, ни луна, ни звезды, ни чистые родники, а яд, желчь, сдобренные ненавистью, подпитывали их нечистой энергией. А эта энергия, набирая силу, давала жизнь новым злокачественным корням. А раковые корни, быстро размножаясь, порождали другие корни. Они, выпуская свои щупальца, отравляли все большее количество здоровых клеток корней враждующих между собой родов. Хасан, даже ценой жизни, решил остановить наступление этой болезни.
«Почему вам с утра не спится? Чтоб вас волк разорвал!» – про себя в сердцах выругался Шархан.
Хасан и аксакал сдержанно поздоровались с Шарханом. Тот, хотя бы даже ради приличия, не пригласил их в дом. «Всякий другой горец гостя, переступившего порог его двора, даже кровника, по обычаям гор приглашает к себе домой, угощает чашкой чая. Этому этикету тебя, видимо, заносчивый осел, никто не научил, – успокаивал себя Хасан. – Есть первопричина всему этому – кризис твоей души, твоей нравственности, моральной деградации. Это есть паралич всех твоих человеческих ценностей – кризис твоих родовых корней. Твой род, нечестивец, давно находится во внутриутробном разложении. Сегодня не прислушаешься к голосу разума – тебе и твоему роду конец!»