Но мысли ползли во все стороны и отвлекались.
Ее задевали прохожие и говорили какие-то пошлости. Юный подвыпивший правовед сказал ей какое-то четверостишие. Старый генерал сказал ей, что она похожа на весеннюю золотую муху, и что он готов ей заплатить хорошими золотыми монетами…
Маруся шла и все собирала мысли и все старалась соединить их в один клубок.
Уже подходя к дому, она очнулась.
И сразу сделалось ей все ясно.
Сразу загорелись все мечты. Мечты прошлого. Неосознанные. Непонятые. Но теперь такие отчетливые.
И она засмеялась.
Заставила себя признаться в правде.
Да, ведь, она мечтала в глубине своей сиротливой души о нем, о Нике.
Разве не так грезила она о людях, не зная их? Разве не так она мечтала о нем, своем избранном, любимом, радостном и ожидаемом?
Засмеялась она нервно. И, подойдя к дому, вдруг круто повернула назад…
Там дома ждет мамуля… Милая старушоночка-мамуля, боготворящая свою дочурку Марусеночку. И мечтавшая вместе с ней о том рыцаре, который придет к ним, в их конурку, и похитит от нее, мамули, дочурку.
Мамуля на все была согласна, лишь бы пришел этот рыцарь.
И думает Маруся, что рыцарь пришел… Но отвернулся от Маруси и, вместо ласки сердцу, нанес ему удар…
И, повернувши от дому, Маруся пошла вперед, не зная, куда идет, не понимая, по каким улицам она проходит.
Шла долго и болели у нее ноги. И сырость ползла сквозь шубку ее, ветхую и дрянную, покрытую дешевым воротником.
И так брела она по улицам и когда проходила по Литейному, на котором опять очутилась, то засмотрелась на окна богато и хорошо освещенного дома.
И чуть не остановилась, заглядевшись на люстру зала во втором этаже.
А в это время вышел из подъезда студент и крикнул что-то.
Но, заметив девушку, остановился и сказал ей:
— Прекрасная русалка с золотыми волосами, не хотите ли прокатиться со мной в автомобиле?
И наклонился к ней и весело смотрел на нее своими темными глазами.
Ах, у того совсем другие глаза…
— Оставьте меня, — шепчет Маруся.
А глаза смотрят еще жарче, разгораются. От этого лица, красивого, — нет, у Ники лицо было гораздо красивее! — пахнет вином и сигарой… И хорошо пахнет… И Маруся улыбнулась.
— Вот и прекрасно, — шепчет веселый голос, — царица улыбнулась. Царица поедет… У царицы болит сердце?
Завертелось что-то в голове. Сжалось сердце… Тоска исчезла. Отчаяние мелькнуло, как тень, и Маруся подала свою руку студенту…
Автомобиль мчался.
Студент шептал Марусе ласковые, красивые слова…
И дремалось под них Марусе… Пробуждал изредка толчками, сильными и острыми, автомобиль, но Марусе так сладко грезилось…