В нижнем этаже флигеля, где помещается контора, у начальника есть отдельный служебный кабинет. По стенам висят огромные таблицы с коллекцией портретов известных рецидивистов и с какими-то мутно раскрашенными диаграммами. Коричневые шкафы с делами высматривают сердито и внушительно. А у окна приютилась зачем-то узенькая кушетка, обитая клеенкой под кожу, какие бывают в кабинетах у начинающих практику врачей. Сидеть на этой кушетке неудобно, лежать — тоже. Начальник который год уже смотрит на эту лишнюю мебель и думает, что следует убрать ее куда-нибудь подальше.
На столе аккуратной стопочкой сложены помощником бумаги для подписи. Начальник машинально пробегает их глазами и так же машинально ставит внизу какую-то хитрую закорючку со старомодным росчерком. Потом выслушивает доклад о текущих событиях.
В мировом отделении подрались два подследственных. У политического обнаружена в подушке писчая бумага и обломок карандаша. Два каторжанина просят выпустить их до срока из карцера, куда они посажены на хлеб и воду за попытку достать с воли английскую пилку. Недавно поступивший надзиратель из срочного коридора сильно подозревается в тайном проносе спирта, но явных улик пока еще не имеется.
Все обыденное, что случается каждый день, с самыми незначительными изменениями. Начальник лениво слушает и так же лениво кивает головой, утверждая уже принятые помощником меры пресечения и наказания тюремных грехов.
— Кроме того, — сообщает помощник Семен Иванович, исчерпав свой список и поднимая глаза на начальника, — кроме того, имеется дело по малому коридору. Вот-с: прошение осужденного Иващенки.
— Да ведь он подавал уже… Все равно, не выкрутится!
— Он не о том уже… Насколько я понял, имеет желание занять вакансию… И если поступить применительно к имеющимся распоряжениям… удобнее будет, чем выписывать. А другого пока не находится.
— Ага! — догадался начальник и, побарабанив пальцами по столу, взглянул на помощника. Тот смотрел на него пристально, не сводя белесоватых глаз, и слегка, самыми уголками губ, улыбался. Начальник быстро опустил лицо к разложенным по столу бумагам и, после долгой паузы, выговорил: — Что же… Можно его привести сюда. Там, кажется, уже многие на очереди. Следует поторопиться.
— Теперь же прикажете? — скромно спросил помощник.
— Пожалуй… Чтобы не тянуть уже. Только вы как-нибудь этак поосторожнее. Без лишних свидетелей.
Помощник ушел, плотно притворив за собою дверь кабинета. Слышно было, как он приказывал кому-то вызвать из главного корпуса старшего надзирателя.