По знаку администратора Мария остановилась дожидаться следующего выхода сразу за пологом занавеса, а Алексею пришлось вернуться в помещение к артистам. Баянист воздел кверху огромный кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, демонстрируя высший градус одобрения. Его утончённая спутница изобразила томную улыбку и несколько раз прохлопала длинными пальцами. Однако Борис встретил Алексея с пасмурным лицом:
— Только что здесь был Штурман. Он считает, что это провал. Говорит, что Президент во время вашего выступления покинул ложу. Да и публика аплодировала, скорее, из уважения.
— Ну и что? — меланхолично ответил Алексей.
— Как что? Не впечатлила публику декадентская польская музыка… С точки зрения сегодняшних правил — твой дебют провален.
— Я не дебютировал, я только помогал Маше. Поэтому если я кому-то не понравился — мне абсолютно все равно. Профессионально петь на сцене я никогда не собирался.
— Только вот опять Машке не везёт…
— Почему же? Подожди хоронить, ведь…
Алексей не договорил, потому что в этот момент ведущие закончили прочтение очередного короткого приветствия и по трансляции зазвучали вновь слегка подправленные слова из второго собственноручно составленного им анонса:
«Образы искусства предвоенных лет — это не только яркие воспоминания вашей юности, дорогие ветераны. Они — ещё и напоминание о красоте и хрупкости мира, над которым уже начинали сгущаться чёрные тучи. Напоминание о том, что сильнее насилия, огня и железа может быть только любовь!»
Второй конферансье подхватил:
«Именно о такой любви, о счастье и о прекрасном, солнечном и лучезарном мире пела героиня знаменитого кинофильма «Большой вальс». И хотя этот фильм вышел на наши экраны в суровые и тревожные времена, когда до войны оставалось меньше года, он как никакой другой, пожалуй, наполнял сердца красотой и радостью любви. Примите же наш подарок, дорогие друзья — Мария Кузнецова дарит всем вам незабываемую песню весеннего Венского леса!»
Под приветственные аплодисменты Мария выбежала на середину сцену и приняла микрофон. Затем глазами подала дирижёру знак готовности и, услышав первые робкие голоса трёх скрипок, ещё раз улыбнулась зрителям. С каждым мгновением оркестр звучал громче, слаженнее и немного торжественно.
Мария вновь заглянула в тёмное пространство зала, поднесла микрофон почти к самым губам и запела негромко, выразительно и светло:
Сердце моё не спит,
Громко в груди стучит.
Сердце ответа просит,
И дальний вальса звук доносит —
Что за чредой невзгод
Встреча опять нас ждёт!
И что уж счастье на пороге