— Да, помню, разумеется. Священник придумал для них забавную игру, по условию которой он спрятал в банковский сейф коробку с шоколадом и сказал детям, что код от сейфа они должны узнать из «Магнификата».
— Всё правильно. Когда в салоне банка мы дожидались господина Шолле, то ты, чтобы убить время, занялся поиском придуманного священником кода. А когда у тебя всё получилось и сошлось, ты попросил меня переслать код по электронной почте одному из тех детей.
— А что ты сделала для этого?
— Я сфотографировала бумажку с твоими записями и отправила на адрес, который ты записал… Боже! Я теперь всё поняла! Я всё, всё поняла, что с нами произошло!
— Машенька, ты не волнуйся…
— Ясно, теперь всё ясно! Я фотографировала бумажку с твоими цифрами в том роскошном банковском салоне. Но разве можно, находясь в банке, доставать и показывать какие-то цифры! Там же находились посторонние люди! И вместе с ними там была Эмма. Она всё видела и решила, что в моём телефоне теперь записан код от Большого Счёта, известный только тебе. И, естественно, захотела его украсть!
— Ты уверена, что в салоне была именно Эмма? Ведь когда мы познакомились в музее, ты ничего не сказала, что уже видела её.
— Она перекрасилась, но это была она, точно она, теперь я твёрдо знаю! Походка, разговор — всё это невозможно спутать… И ещё — когда я ходила за имбирными пирожными и разминулась с ней совсем близко, от неё пахло каким-то лекарством неуловимо…
Алексей не стал ничего больше говорить. Неужели всё раскрылось столь элементарно? Добрейший падре спрятал для детей шоколадный подарок в банковском сейфе и придумал код, в поисках которого дети должны были выучить «Магнификат»[105]. Но кажется, священник переоценил знание математики современным поколением: согласно заданию, нужно было разыскать такие две строчки в «Магнификате», для которых нумерологическая сумма первых букв даёт число девять, поскольку именно тогда нумерологические суммы полных слов, содержащихся в этих строках, образуют заветный код. Дети оказались не в состоянии с этим заданием справится, да и у него самого оно отняло почти час — скоротав, правда, ожидание возвращения банкира. Алексей тогда тоже окончательно запутался в вычислениях и догадался о выбранных падре двух строках лишь когда подумал, с какой тоской в глазах тот должен был каждый день взирать на заполонявшие площадь перед собором роскошные лимузины богатеев и светских особ, из которых никто ни разу не заглянул к нему для молитвы и не оставил ни малейшего пожертвования… Конечно же, падре имел в виду звучащее в «Магнификате» древнее пророчество угнетённых: «Deposuit potentes de sede Et exaltavit humiles»