Клавдия поняла, что сейчас разговор закончится и выхватила трубку у секретарши.
— Инна Петровна, с вами говорит следователь прокуратуры Дежкина. Инна Петровна, нам необходимо встретиться срочно.
В трубке долго молчали.
— Вы с сыном? — спросила Клавдия. Ей нельзя было дать разговору прекратиться, еще не начавшись.
— Да, — сказал низкий женский голос.
— Вы не можете его оставить?
— Не могу.
— Где вы сейчас? Я сама приеду.
— Нет. Нет-нет-нет. Я смогу только после шести. Давайте встретимся у зоопарка.
— В семь часов?
— Да. Как я вас узнаю?
— Я сама вас узнаю…
Когда Клавдия вернулась, директор сказал:
— А знаете, окажу-ка я спонсорскую помощь вашему ведомству.
— Спасибо, — кивнула Ирина. — Благородный порыв…
— Какой там порыв. Сделаем у вас в прокуратуре хорошие туалеты, может, не будете отвлекать нас от работы.
Последние слова были сказаны довольно зло, но Клавдия этого даже не заметила.
Она посмотрела на часы — была половина шестого. Она успеет. Даже еще заскочит в прокуратуру.
— Порогин не звонил? — спросила она у дежурного, проносясь мимо в свой кабинет.
— Нет.
— Ну что, у нас еще минут сорок, — сказала Клавдия, сбрасывая плащ. — Можем чаю попить.
— Можем. А поговорить?
— Это в первую очередь.
Они быстренько заварили чай, уселись друг напротив друга, и Клавдия начала:
— Картинка получается занимательная. Кожина никаких иностранцев не грабила, никакой проституцией не занималась, а взяли ее потому, что кому-то никак не дают покоя эти самые кассеты.
— Нам надо было сразу всех знакомых Севастьянова взять на заметку.
— Это еще рановато, — сказала Клавдия. — Мы бы с тобой тоже стали проститутками или я не знаю — албанскими шпионками.
— Клавдия Васильевна, и все-таки, почему она их убила? Ну, отдала бы кассеты…
— Это мы у нее спросим. Может быть, понимала, что ей все равно не жить.
— Так теперь за ней милиция охотится — найдут и «при попытке сопротивления»…
— Она себе защиту хочет выстроить.
— Так отдала бы в газеты, на телевидение.
— Это не защита. Это самой голову в петлю сунуть. Но я вот что думаю…
Клавдия застыла с чашкой в руке.
Так не хотелось произносить вслух своих подозрений. Впрочем, этого и не понадобилось.
Ирина тактично посмотрела на часы:
— Пора, — сказала она.
— Секундочку.
Клавдия набрала номер районной прокуратуры.
— Далматов? Это Дежкина. Будьте добры мне Порогина.
— Порогина нет, — сказал опять туго соображающий следователь.
— Давно ушел?
— Кто?
— Порогин.
— А это кто?
И все через молчание и со скрипом вращающиеся шарики в голове.
— Это следователь горпрокуратуры. Он должен быть вас.
— Подождите.