Клавдия позвонила.
— Кто? — спросил голос следователя за дверью.
— Это Дежкина, откройте.
Дверь распахнулась.
Далматова Клавдия видела первый раз. Черный, широкоскулый, кареглазый, ростом пониже Клавдии.
«Наверное, казах, — подумала Дежкина, — или узбек, хотя какая разница…»
Он был в спортивных штанах и клетчатой, не очень опрятной рубашке навыпуск. Босой.
— Далматов? — спросила Клавдия.
Следователь широко улыбнулся:
— Я.
Вбежавший муровец больно наступил ему на ногу.
Далматов не сопротивлялся. Он, видно, не успел сообразить, что с ним произошло.
— Вы задержаны, — сказала Клавдия.
Он ничего не спросил про постановление. Видно, знал: раз уж пришли, то право имеют.
— Дина! — позвал он кого-то из комнаты.
Робко выглянула маленькая женщина, глаза округлились, но не закричала.
— Принеси мне куртку и ботинки. Можно?
— Можно, — сказала Клавдия.
— Обыск делать будете?
— Будем.
— Вон там напротив соседи хорошие, их позовите, — посоветовал Далматов.
Клавдия кивнула муровцам, они отправились за понятыми.
— За что? — тихо спросил Далматов, когда поблизости не оказалось ребят в кожанках.
— Кожина, — коротко ответила Клавдия. А потом добавила убежденно: — И Порогин.
Далматов опустил голову.
— Ну что, сам покажешь? — спросил муровец, приведший понятых. — Оружие, наркотики.
— Пистолет в шкафу, — сказал Далматов.
Клавдия устроилась на маленькой кухне, достала протокол, стала заполнять.
Заглянула вдруг девочка лет пяти, спросила:
— Можно воды попить?
Клавдия кивнула.
Девочка наполнила большую кружку, но пить почему-то не стала, поставила воду на стол и тихо ушла.
— Хилый он какой-то, — поделился своим впечатлением муровец, заглянувший на кухню. — Я думал — матерый.
Клавдия не слушала.
Она торопилась.
Ей надо было еще успеть сегодня к Инне.
Кроме пистолета нашли еще охотничье ружье, коробку с патронами и банку с порохом.
Клавдия сама прошла по убогому жилищу. Но ни на чем ее взгляд не остановился.
Когда Далматова уводили, он что-то сказал жене не по-русски.
— Не надо, — попросила Клавдия. — Не положено.
— Да он прощается, это по-казахски, — сказал муровец.
Далматова отправили в отделение, Клавдия поблагодарила муровцев, попросила подвезти ее к Красной Пресне и распрощалась.
Инна жила в двенадцатиэтажке напротив зоопарка.
Все время, пока они говорили, за окном были слышны трубные крики животных.
«Весна, — подумала Клавдия. — Самое время жить».