Она посмотрела на сосредоточенное лицо мужа. Нет, она не сглупит. Инну она им не отдаст.
А вот повидаться с ней придется. Инна обещала портрет убийцы. И есть еще один важный вопрос.
Теперь об Ирине.
Конечно, монолог ее по телефону был смонтирован. Даже если она и пыталась сказать что-то, намекнуть, это вырезали. Ничего Клавдии Ирина сообщить не могла.
Или могла?
Клавдия снова дословно вспомнила слова Ирины: «Клавдия Васильевна, слушайте меня внимательно. Вам надо привести Кожину на то же место, в то же время. Никаких слежек, никому не сообщать. Речь идет о вашей семье».
Что, что она могла тут зашифровать? Сначала странности. «…На то же место, в то же время». Почему-то звучит не очень по-русски. Кроме того, между словами «место» и «в то же» был какой-то щелчок. Тут, возможно, что-то вырезали. А что? Как бы в нормальной обстановке сказала Ирина?
Она бы сказала:
— Надо привести Кожину на то же место и в то же самое время, что и вчера.
Значит, могли пропасть слова — «и», «самое», «что и вчера». Что они тут могли углядеть опасного для себя? Как Клавдия ни мудрила — не могла понять.
Главное, что она твердо верила: Ирина что-то сообщила ей помимо слов. Но что? Как?
Клавдия еще и еще раз прокручивала разговор — пусто.
Так только, какие-то смутные ощущения, которые Клавдия и истолковать не бралась.
«И», «самое», «что и вчера». Абракадабра.
Подъехали к работе, Федор с трудом припарковал машину, двинулся вслед за Клавдией.
— Ну ты еще со мной и в прокуратуру пойдешь? — язвительно спросила Клавдия.
— Я с тобой буду даже в туалет ходить, — мрачно ответил муж.
— Это пикантно, — хотела отшутиться Клавдия.
И в этот момент поняла.
Она поняла, что надо было с самого начала назвать вещи своими именами, может, тогда бы она сейчас не кусала бессильно губы, пытаясь разгадать «самое, что и вчера».
Она как раз хотела сказать это Ирине перед поездкой к зоопарку.
Было тяжело это говорить, она протянула паузу, а тут зазвонил телефон.
Так хоть теперь скажи!
В прокуратуре стало нечисто, высекла грубо Клавдия. Вот и весь сказ.
Она знала, что в районках грязно, от Генеральной несет, как от плохого сортира. Но своя, родная, казалась чистой, как невеста.
Не бывает так.
Рыба гниет вся, от головы до хвоста, включая середину.
Вот почему она просила Игоря узнать, кто занимался делами, связанными с пластитом. Это было не простое любопытство. Тот, кто убил Степанова, вполне мог работать у нее под боком. Он мог получить доступ к взрывчатке, к оружию, ко всему. Это так просто — договориться с тем, от кого зависит твоя судьба.