расстоянии. На безопасном расстоянии, в пяти шагах от себя и своего круга.
Когда мы были детьми, я знала о ней все. У нас был общий личный дневник до тринадцати
лет. Один на двоих. Каждый день одна из нас писала в нем, затем передавала другой прочитать и
сделать свою собственную запись.
Мой позор в первый день в средней школе – я споткнулась и упала в столовой, и обед
разлетелся повсюду. Боль Мэдди – оказывается, мальчик, который ей нравился в седьмом классе,
поспорил с другом, что пообжимается с ней в кладовке.
Страх и смущение – а сумеем ли мы понравиться другим людям, когда в то лето, после
пятого класса, мы впервые пошли в лагерь. На самом деле мы тогда не очень переживали, ведь у
меня была Мэдди, а у нее – я.
Тогда мы делились всем, даже тем, о чем было стыдно сказать вслух. Теперь же, если
повезет, она кивает мне при встрече в холле.
– Я больше не буду делать этого, Мэдди. Разбирайся сама со школой, с мамой и папой, со
всем.
– Подожди… Что? Почему? – забормотала она в испуге, и, не дав мне времени ответить,
продолжила: – Ты не можешь так поступить. Если они узнают, мне конец, они накажут меня на
несколько недель, а скоро Снежный Бал, к тому же у Дженны… ты не можешь. Ты моя сестра. Ты не
можешь.
– Не мои проблемы.
– Почему, Элла? Почему ты так со мной поступаешь?
– Я не поступаю никак. В том то и дело, Мэдди. Я больше никак не буду с тобой поступать.
Как я и сказала, ты сама по себе. Я делаю всю работу, а ты…
– Ты завидуешь. Ты поступаешь так, потому что завидуешь.
Я даже не стала отвечать. С ее стороны глупость так говорить, это абсолютная неправда.
Последнее, чего бы я хотела – так это быть ей, постоянно заботясь о том, как я выгляжу, с кем
встречаюсь и что говорю. Она всегда так делала, всегда притворялась совершенной. Слишком много
стараний.
– Знаешь, сколько бы я отдала, чтобы быть тобой? – спросила она. – Насколько это проще –
быть таким безымянным человеком с задней парты, которому не надо беспокоиться о том, что
подумают люди или как они…
Я не слышала, что она говорила дальше – пыталась переварить слова о безымянном-
человеке-на-которого-всем-пофиг. Я ведь не была идиоткой. Прекрасно знаю, что люди по-разному
думают о ней и обо мне. Бесчисленные фотографии Мэдди на комоде наших родителей, огромное
количество людей, которых как магнитом притягивает к ней в школе, пятьдесят тысяч сообщений в
телефоне каждый день по сравнению с моими десятью – достаточное тому доказательство. Но