последних темных точек перед глазами, но все, что из этого вышло – еще больше слез и мокрые
щеки. Какие-то аппараты, кнопка вызова у кровати… комната вокруг меня кружилась, а от попытки
сосредоточиться голова разболелась еще сильнее.
Парень отстранился, и я изучила взглядом его лицо в попытке обрести воспоминания. Я
надеялась, что он назовет мне свое имя, молилась, чтобы он назвал мое. Мне было очень нужно
узнать, кем я была и почему находилась здесь.
– Ты напугала меня. Ты напугала всех нас. Мы думали, что потеряли тебя, – продолжил
парень.
Его глаза блестели, по щеке, прежде чем он успел ее сморгнуть, скатилась слеза. Почему он
плакал?
Пытаясь справиться с тяжелым туманом, нависшим надо мной, я повернула голову. Думала,
что увижу в комнате кого-то еще, ведь я четко помнила два крика – свой и чужой – и глаза, глядящие
на меня. Но другой кровати не было, не было и другой девушки, только длинный подоконник и
маленький столик на колесах, буквально утонувшие в цветах. Может, это был сон, ужасно яркий,
сюрреалистичный сон.
21
LOVEINBOOKS
Я насчитала пятнадцать ваз с цветами только на подоконнике, потом сдалась и посмотрела
на ту, что была ближе всего. Она стояла на передвижном столике, в огромном букете белых роз была
спрятана открытка.
Парень проследил за моим взглядом.
– Вот, – сказал он, протягивая мне открытку. – Они от меня.
Я открыла конверт, но написанное от руки пожелание читать не стала. Мне хотелось только
узнать, кто он. Алекс.
Я прокрутила в голове это имя. Звучит знакомо. Я не знала, как и почему, но с этого можно
начать.
– Алекс. – Мой голос дрогнул, и пришлось сделать пару глотательных движений, справляясь
с голосом.
– Ш-ш-ш… расслабься. Не пытайся говорить, – сказал он, убирая волосы с моего лица. – У
тебя сломано несколько ребер и вывихнуто плечо, к тому же ты довольно сильно ударилась головой.
Пришлось сделать операцию, чтобы исправить твое запястье, но врачи говорят, все будет нормально.
Услышав о своих травмах, я удивленно распахнула глаза. Помимо воли пришли мысли о
другой девушке, той, что сидела в машине на пассажирском сиденье. Неужели она тоже пострадала,
неужели она тоже здесь, в этой больнице?
Повернув голову, я увидела трубки. Четыре из них шли ко мне. Я последила за одной, она
вела к моему пальцу, фиксируя мою руку в каком-то пластиковом устройстве. Одна вела к груди,
другая заканчивалась в носу. Последняя была зажата повязкой на руке.
Моргнув, я почувствовала тянущую боль над правым глазом. Здесь саднило больше всего. Я