обратно и настоящей, живой травой была четко видна, как будто бы живая трава отступила от
умирающей, сделав и потерпев крах в попытке ее спасти.
Так похоже на меня.
– Снова дождь, – сказала я, опускаясь на землю.
Трава намочила мои джинсы. Я как зачарованная наблюдала за тем, как светло-голубой цвет
ткани превращается в темный, пока наконец не почувствовала, что холод проникает в кости. Только
потом, когда жестокая дрожь сотрясла мое тело и заставила подняться на ноги, я заговорила снова.
– Всякий раз, когда я сюда прихожу, идет дождь. И всегда холодно.
Я не была здесь со дня похорон. Я отказывалась ходить сюда, хотя мама не раз мне
предлагала. Она думала, что это поможет мне, что это даст мне возможность принять.
Но не смирение было мне нужно. Совет.
– Я ходила сегодня в школу. Алекс классный. Он помогает мне освоиться, – сказала я,
умолчав о том, что вчера вечером он попытался меня поцеловать. Неважно, мертвая моя сестра или
нет, на эту тему говорить с ней я пока не решалась.
– Я пока не знаю, как вести себя с Дженной. Она эгоистка и стерва, и не думаю, что ты
вообще когда-то ей нравилась. Мне кажется, она всегда что-то замышляла за твоей спиной, хотела
тебя подставить, – сказала я, будто Мэдди сидела сейчас рядом со мной, и мы болтали о каких-
нибудь мелочах вроде ванильного торта на наш восемнадцатый день рождения. – Алекс сказал мне,
что ее родители могут лишиться дома, и что ее брат бросил школу, чтобы пойти работать. Да уж,
отстой.
Я подавила в себе сочувствие к Дженне. Я не хотела понимать ее поведения. Не собиралась
прощать ей годы едких замечаний и намеренной жестокости. Не считая семейных проблем, она сама
по себе была стервой и эгоисткой.
– Думаю, ты получила «пятерку» за тест по литературе, – сказала я со смехом. – Не
переживай, больше такого не случится. Я постараюсь в следующий раз сделать столько ошибок,
чтобы их хватило на твердую «тройку».
«В следующий раз», – пробормотала я себе под нос. Это три слова показались чужими и
далекими. Я была так сосредоточена на одном дне, одном часе, одной минуте существования в
качестве Мэдди, что позабыла о самом простом – о том, что мне и завтра придется встать с постели и
снова оказаться в школе, у всех на виду.
Я замерла, качая головой от отвращения к тому, что сама же сделала. Я почти слышала, как
Мэдди меня упрекает, говорит о том, что, если я захочу, то смогу стать такой же милой и популярной