Сам подумал, что квартира, хоть и в старом доме, и состояние, наверняка, хуже некуда, в любом случае немаленьких денег стоит. Откуда у нищих многодеток такая сумма? Хотя черт его знает, может, копили всю жизнь или свою халупу продали.
– Она бы не продала, – уверенно сказала Настя. – Ни за что. Она все о Женьке беспокоилась, как он один останется. Он до сих пор единственный владелец, я узнавала.
Она вскрикнула и бросила кота на пол – тому надоело сидеть у девушки на коленях, и он больно цапнул ее за руку. Приземлился мягко, проверил миску, покрутился и разлегся на полу, помахивая кончиком хвоста. Настя погрозила коту кулаком, но зверь даже ухом не повел. Настя лизнула длинную алую царапину на указательном пальце.
– А мать Женькина пропала, – девушка разглядывала рану, – потом эти вперлись, типа по благословению. Загадили весь подъезд. Реально памперсы использованные на площадке валялись, мусор гнил, мухи стаями. Я раз их попросила убрать за собой, два, те все отмахивались – детей много, некогда. Потом я спросила, где Гущины, куда пропали. И началось.
Илья прикончил макароны и вымыл тарелку. Настя подала ему полотенце, кот цеплял Илью лапой за штанину, приглашая поиграть. Отказом не обиделся, подобрался поближе и примеривался, как запрыгнуть Илье на колени. Тот щелкнул кота по носу.
– Гинеколог меня чуть не убил, Тимка спас, покусал его. Потом псину мою убили, я осталась одна. Купила «Мальвину», теперь без нее никуда, даже на работу…
– Где работаешь, кем? – перебил Илья девушку, переводя разговор на другое. Ситуация обернулась совсем другим боком, Илья понимал, что не в силах помочь Насте, злился, и от этого начинала болеть голова.
– Я репетитор по английскому. Филфак с «красным» плюс три года стажировки в Англии, – отчеканила Настя. – Я могу научить языку любого, от пятилетнего ребенка, которому нужно поставить произношение, до выпускников, которых нужно подготовить к ЕГЭ или, что еще тяжелее, к FCE. Все мои ученики всегда сдавали. Все и всегда.
Она умолкла, положила сцепленные в замок руки на стол. Илья разглядывал магниты на холодильнике и точно сам оказался на площадях старой Европы. И Берлин помнит, и Вену, и Париж, и богом забытый очаровательный Рюдесхайм, и долину Рейна, и ошеломительный в рождественском убранстве Страсбург. Она три года живет одна – Илья украдкой рассматривал Настю. С ее профессией о деньгах можно не беспокоиться и позволить себе больше, чем многие в этом городе. Умная, образованная, наблюдательная, но вот с мужиками ей не везло, подбирала уродов, не было ровни. Они сбегали от нее, чувствуя свою неполноценность. К тому же она зарабатывала много больше их.