А напоследок она попросила написать записку, чтобы он поверил, что мы с ней действительно встречались. И это поставило меня в тупик, потому что Амелин всё равно не знал моего почерка.
Да и что я могла написать? «Веди себя хорошо» или «Слушайся врачей»? Меня бы саму от такого стошнило.
Хотела вспомнить какой-нибудь стих, но ничего подходящего в голову не пришло, я же не заучиваю всё подряд, как некоторые. Да и его бабушка стояла над душой с немым вопросом в глазах, следя за каждым движением моей руки.
Пришлось выкручиваться: «I gotta bulletproof heart, You gotta hollow point smile… We had our run away scarves…Got a photograph dream on the getaway mile». Я не была уверена, что не напутала слова, но это должно было сработать.
— Что это? — с удивлением спросила бабушка, вглядываясь в английские буквы.
— Шифрованное послание, — очень довольная собой загадочно ответила я.
— А там нет ничего противозаконного? Вдруг кто из контролирующих органов увидит?
— Там всё законно, — честно ответила я. — Кроме разрывающих пуль.
А когда выходила из подъезда, то в дверях столкнулась с симпатичной хрупкой женщиной одного со мной роста и яркими зелеными глазами, и я сразу поняла, что это Мила.
Молодая и стройная блондинка с длинными вьющимися волосами. Я придержала перед ней дверь, а она сказала «спасибо» и улыбнулась так лучезарно, будто солнечный свет разлился вокруг, в сердце тут же остро кольнуло чем-то теплым, близким и болезненно знакомым.
Кто бы мог подумать, что за такой ангельской внешностью может скрываться настоящий монстр. Мне жутко захотелось сделать ей что-нибудь гадкое, например, плюнуть в спину. Но я удержалась, лишь с силой захлопнув за ней дверь так, что весь первый этаж сотрясся.
Я шла домой в каком-то бессознательном тумане, когда позвонил Петров и позвал встретиться всем вместе. Но я ответила, что не могу вообще никого сейчас видеть, потому что десять минут назад мой мир перевернулся, и теперь никогда уже не вернется в прежнее положение.
========== Глава 49 ==========
Дни тянулись мучительно долго. Не знаю, сколько их прошло. Три, четыре, неделя, словом, вечность.
Я всё время пыталась себя чем-то занять, но по большей части крутила записи про Капищено, которые выпросила у Петрова, смотрела и проживала всё заново. А когда очередной ролик заканчивался, то даже не замечала, как гаснет экран, и я запросто сижу в темноте и совсем её больше не боюсь.
Мне никто не звонил, ничего не рассказывал, новостей не было. Про Амелина не было, других же событий хватало с головой.
В среду, отчего-то просто посередине недели, в школе появилась Кристина Ворожцова.