Сейчас первостепенная задача – устроить судьбу племянников. Мать не согласится снова взять их к себе, когда вернется с Корфу, об этом можно даже не мечтать. Со стороны Наташиной матери тоже не нашлось желающих позаботиться о детях. Начкрим известил всех живых родственников с той стороны, и на похороны явились какие-то мрачные личности и одна блеклая женщина в длинной юбке и платочке, беспрерывно крестившаяся, как автомат. Но никто из них не подошел к детям и не поинтересовался у Зиганшина дальнейшими планами на их счет. Выпив водки, они довольно быстро исчезли с поминок, не оставив своих координат, стало быть, на детей им плевать с высокой колокольни.
Остается что? Детский дом или приемная семья. Нужно позвонить могучей Наташке, которая заведует у них делами несовершеннолетних, через нее выйти на службу опеки, чтобы там определили племянников в нормальный детский дом. Желательно семейный. А вдруг повезет и удастся определить девочку в пансион государственных воспитанниц? Там превосходное образование и открываются неплохие перспективы для карьеры. Юра еще мал для кадетского корпуса, но пока можно устроить его в хороший интернат.
Он не бросит племянников, станет их навещать, забирать на выходные и отпуск проводить с ними.
Будет покупать им все необходимое, откроет счет в банке на их имя, постарается улучшить жилищные условия, словом, всемерно позаботится о судьбе ребят.
Но нельзя же требовать от него, состоявшегося мужика, с карьерой, кое-каким бизнесом, пусть незаконным, но в данном случае это неважно, с определенным образом жизни, с Элиной, в конце концов, чтобы он все бросил и занялся воспитанием племянников! Это просто несправедливо, мать, свободная женщина, не имеющая вообще никаких забот, не взялась, а он почему-то должен! Ее совесть не мучает, а его почему-то загрызет!
В конце концов, разве будет племянникам хорошо с человеком, который в принципе не может терпеть детей и пяти минут не выдерживает в обществе малышей?
Мстислав Юрьевич одним глотком осушил чашку и пожалел, что за всю жизнь не сделал привычки пить и курить. Подобные решения надо принимать под стопку коньяка и сигарету.
Ладно, пусть пьянствовать он так и не научился, зато хорошо умеет брать себя в руки и делать как надо, пусть это иногда и кажется со стороны ужасным.
Он достал телефон. Номера детской инспекторши у Зиганшина не было, пришлось звонить влюбленному в нее Шаларю, чтобы прислал эсэмэской.
Любовь, видимо, пересилила у Васи страх перед начальством, потому что он спросил, зачем Мстиславу Юрьевичу понадобился телефон, и, услышав, что надо с племянниками определяться, сказал: «Ааа». Наверное, произнес он это «ааа» сочувственным тоном, но начкриму померещилось презрение.