В общем, постаралась я на славу: через час весь работавший на меня персонал, а также персонал принимающей турецкой стороны был в курсе, что на меня внезапно свалился очень милый, но очень неподходящий подарок, и что я спешно решаю, что мне теперь делать.
Я бы не удивилась, если бы сегодня эта информация уже появилась в каких-нибудь местных светских новостях. Что было бы отлично, так как означало бы, что мне удалось создать убедительную легенду.
Итак, сегодняшним утром я, якобы промучившись всю ночь, приняла единственно правильное решение: и теперь везла щеночка туда, где о нем смогут позаботиться.
Гриша затормозил у ворот клуба, я сделала ему знак следовать за мной и вышла из машины, прижимая к груди смешного неповоротливого щенка, цеплявшегося толстыми лапами за мое платье.
Жара стояла немыслимая.
Солнце шпарило с выцветшего неба крутым кипятком. Я, впрочем, всегда переносила жару куда легче, чем холод. Нигде – ни в Сирии, ни в Ливане, ни здесь, в Турции – погода не приносила мне таких мучений, как в моем родном волжском городе зимой. В самое адское пекло я вспоминала, как зимой стыли пальцы в обледеневших варежках, а на воротнике детской отвратительно желтой шубы намерзали сосульки, и понимала, что лучше уж я буду терпеть какую угодно жару. Иногда мне казалось, что за всю жизнь я так и не отогрелась от этих морозов «из детства».
Или, может быть…
Может быть, раскаленный плавящийся воздух, едва ощутимое дуновение ветра, приносящее с собой отголоски запахов воды и зелени, солнце, обжигающее переносицу, напоминали мне тот далекий летний день, когда мы с Санькой плыли на пароходике. Ополоумевшие от счастья, молодые и глупые…
«Воспоминания стали для меня тайной религией. Очиститься от грехов, вернуться ко временам невинности, совершить паломничество…»
Впрочем, нет – тот день я давно заставила себя перестать вспоминать.
…Нужно было отдать должное хозяевам клуба – они от души постарались уберечь посетителей от жары и духоты, предоставив им максимальный в местных природных условиях комфорт. За оградой клуба гости попадали в настоящий оазис посреди пустыни. Пышная южная зелень – пальмы, кипарисы, магнолии, акации. В зеленой листве там и тут мелькали яркие экзотические цветы, проглядывали веселые рыжие бока апельсинов. Темные крупные инжирины тяжело свисали с веток, так и просясь в руки…
Установленные по всей территории мелкие фонтанчики с ледяной водой наполняли воздух прохладой и влагой. Изредка, когда солнечный луч прицельно попадал в висевшее над одним из таких фонтанчиков водяное облако, в воздухе принималась мерцать, играя яркими красками, крохотная размытая радуга.