Утвердив фонарь на столешнице, Шестерня сбросил мешок, устроившись на краешке топчана, с удовлетворением произнес:
- Что ж, неплохо.
Втянув идущий от топчана кислый запах застарелого пота, Бегунец опустился на стул, простонал чуть слышно:
- Если это неплохо... Что тогда отвратительно?
Пошерудив в заплечном мешке, Шестерня извлек кусок мяса, взвесив на ладони, сказал:
- Отвратительно? Ну, к примеру, если бы тут вода была.
- Где? - Зубило присел рядом, откинувшись на стену, прикрыл глаза.
- Да прямо здесь. Под ногами. - Шестерня вгрызся в мясо, отхватил здоровенный кус. - Мало того, что мокро, так еще и холодно. Быстро отсыревает одежда, кожа покрывается волдырями. Заводится плесень, повсюду скачут мерзкие твари, спать не дают.
- Доводилось так работать? - Бегунец округлил газа.
- Доводилось еще и не так. - Шестерня подмигнул, сглотнув прожеванное, откусил снова. - Или, к примеру, алебастровые копи. Повсюду мельчайшая едкая пыль, кутайся не кутайся - все одно насквозь в пыли. Глаза слезятся, тело чешется, легкие жжет так, словно раскаленных углей вдохнул. И ведь не день, не два приходится работать.
- А уйти нельзя? - ужаснулся Бегунец.
- Можно и уйти, - Шестерня пожал плечами, - да только не заплатят.
- Никакие богатства не стоят подобных мучений, - бросил Зубило угрюмо.
- Богатство богатству рознь, - произнес Шестерня назидательно. - Если оплата хороша, можно и помучиться.
Зубило покачал головой, сказал с отвращением:
- Никогда не пойму. Чтобы за какие-то камушки и слитки уродовать себя...
Шестерня отложил мясо, извлек бурдюк, побултыхав, сказал с грустью:
- Если бы за камушки да слитки. Иногда приходится вкалывать за спасибо.
- Как это? - Бегунец отщипнул от мяса, потянул кусочек ко рту. - Кто на такое пойдет?
Отхлебнув из бурдюка, Шестерня отер бороду, спросил скептически:
- Все те, кого сегодня видел, думаешь, за сокровища жилы рвут?
Не донеся мясо до рта, Бегунец замер, взглянул вопросительно. Открыл глаза и Зубило, сказал сердито:
- Не до гляделок было. А что, разве нет?
Шестерня покачал головой, сказал пораженно:
- И куда только смотрели? Они же в кандалах, все до единого. Невольные!
У Бегунца отвисла челюсть, а Зубило побледнел, сказал неверяще:
- Не может быть. Как невольные? Их же здесь... сотни!
- Если не больше. - Шестерня покивал, добавил: - Так что мы еще неплохо устроились. Могло быть и хуже.
Пораженные, парни погрузились в размышления. Шестерня тем временем дожевал мясо, запил, после чего, сложив остатки назад в мешок, поднялся со словами:
- Что ж, червячка заморили, теперь можно и поработать.