Взъерошив бороду, Шестерня задумчиво произнес:
- Что не знаете ближайших деревень - странно. Мы ж рядом живем, совсем недалеко. Хотя, признаться, и я о вас не наслышан. А что до того, как оказался... - Он выдержал значительную паузу, так что спутники замерли, боясь пропустить хоть слова, закончил: - Оступился в схроне.
Зубило воскликнул в возбуждении:
- Схрон... Так ведь это могильник! А что ты делал в могильнике?
- Да, что ты делал? - добавил Бегунец эхом.
Шестерня поморщился, сказал с некоторой досадой:
- Что делал, что делал... За порядком следил!
Парни охнули, разом отвесили челюсти. На лицах отразилось глубочайшее уважение, словно из тьмы коридора им на встречу вышел сам Прародитель - герой древних легенд. Однако вскоре Зубило нахмурился, сказал с сомненьем:
- Постой, постой, а зачем в могильнике следить за порядком? Ведь это священное место. Туда и по необходимости заходят с неохотой, не то чтобы просто так. Разве у вас по-другому?
Шестерня пожал плечами, бросил отстраненно:
- У нас также.
- Тогда зачем? - Зубило недоверчиво прищурился.
Подчеркнуто не глядя на парня, что посмел усомниться в его словах, Шестерня холодно произнес:
- Вопрос не в том, чтобы не заходили.
- А в чем же, в чем? - простодушно воскликнул Бегунец. Воскликнул, и замолк придавленный тяжелым взглядом собеседника.
Шестерня обвел спутников мрачным взором, глухо повторил:
- Вопрос не в том, чтобы не заходили. А в том, чтобы не выходили.
Даже в скудном свете фонаря стало заметно, как побледнели парни, вжались плечами друг в друга, замедлили шаг. Скрывая улыбку, Шестерня пригладил усы. Если парни немедленно не поднимут рассказчика на смех, его авторитет станет несокрушим. Однако спутники явно не горели желанием веселиться, наоборот, казалось, еще немного, и парни взвоют, побросав оружие, унесутся в сторону деревни подальше от нового товарища с его жуткими рассказами.
Передернув плечами, отчего доспехи жалобно скрипнули, Зубило прошептал чуть слышно:
- И часто у вас такое?
- Что именно? - спросил Шестерня невинно.
- Ну, чтобы выходили.
- Ах это. - Шестерня отмахнулся, словно уже и забыл о чем речь. - Не часто. Но бывает, бывает.
Выбивая зубами едва слышную дробь, Бегунец спросил:
- И ты встречался с этими, которые выходят?
Шестерня пожал плечами, сказал буднично:
- Ну да, встречался.
Надолго воцарилась тишина. Наконец, собравшись с силами, Бегунец тоненько пропищал, словно заранее впав от ответа в ужас:
- А как они выглядят?
Шестерня скривился, сказал с досадой:
- Вот неуемные. И дались они вам. Мертвяки как мертвяки. Ничего особенного. Пожелтевшие кости, высохшая плоть, остатки доспехов. Короче, один стыд, а не мертвяки. Выползет такой из могилы, и стоит, таращит зенки, качается, не в силах шагу сделать. Приходится подбирать, складывать обратно. Да осторожно складывать, мягонько, без рывков и дерганья. Его ж тронь - рассыплется! Выбросить бы поганца - куда подальше, а нельзя. Чей-то предок. Родня расстроится, да и вообще, не хорошо это.