От расставленных группками тут и там фонарей сочится слабый свет, достаточный, чтобы разглядеть окрестности, однако дальняя часть пещеры размывается, теряется во мгле. В стенах неподалеку заметны отверстия тоннелей, некоторые ведут в пещеры поменьше, другие больше похожи на норы, нагнись - с трудом втиснешься. Ближе к стенам, обнесенные оградками, раскинулись огородики: тонкие белесые нити, иссиня-черные листья, красноватые рубчатые плоды...
Шестерня покосился на спутников, что замерли в почтительном молчании, хмыкнул:
- А вы неплохо устроились!
Парни смущенно заулыбались. Зубило с достоинством произнес:
- Живем - не бедствуем.
- Сами себя кормим, сами и обеспечиваем, - добавил Бегунец бодро.
Шестерня повертел головой, сказал в раздумье:
- Только в толк не возьму, как вы это вырастили, на камнях-то?
Бегунец развел руками, сказал с виноватой улыбкой:
- По правде сказать, с землей помогли пискуны. Нам только и осталось - семена найти, да засеять. Без пискунов пришлось бы таскать землю из глубинных пещер. Да и истощилась бы быстро.
Перехватив непонимающий взгляд гостя, Зубило преисполнился гордости, довольный, что нашлось чем удивить столь смелого и повидавшего виды мужа, произнес:
- Вижу, тебе это в диковинку. Вон они, красавцы, смотри. - Рука поднялась, указывая куда-то вверх.
Взглянув в указанном направлении, Шестерня сперва ничего не понял. Ближе к краям свод плотно усеян булыжниками, острыми, больше похожими на зубья, словно это вовсе и не пещера, а рот огромного чудовища, что вот-вот сомкнется, раздавит, перетрет залетевшие на огонек былинки из плоти и крови. Но если умерить фантазию, непонятно о чем говорили спутники. На вид - обычные камни, разве только удивительно схожей формы, да покрыты какой-то серой плесенью.
Шестерня уже собрался отвернуться, когда один из камней шевельнулся, за ним дернулся другой, третий. Послышался негромкий писк, сверкнули сердитые глазки - бусины. Оторвавшись от свода, упал комок, расплескался о камень под ногами, за ним шлепнулись еще несколько, и все затихло. Ни движения, ни звука. Лишь потянувший от земли кисловатый запах напоминает об удивительном превращении.
Шестерня передернул плечами, сказал с плохо скрытым омерзением:
- Водяницы, пискуны... Не многовато для одной деревни?
Бегунец всплеснул руками, воскликнул:
- Это еще что! Вот, если пойти в дальние пещеры - еще не такое увидишь.
Шестерня выставил перед собой ладони, поспешно произнес:
- Верю, верю. Обязательно сходим... когда-нибудь. А сейчас давайте в деревню.
Опасливо поглядывая вверх, где грудой серых камней замерли пискуны, Шестерня сделал шаг, когда колено вспыхнуло болью. Охнув, он схватился за ногу, замычал.